Экономика российской империи. Как Россия потеряла XX-е столетие Темпы экономического роста российской империи
Страны и народы постоянно учатся друг у друга: отстающие стремятся догнать лидеров, а иногда и обгоняют их. Однако возможности и способности к развитию, в том числе через усвоение чужого опыта, у всех разные.
Писатель И. А. Гончаров, посетивший Японию в 1850-х годах, отмечал, что японцы с огромным интересом относятся к западным техническим достижениям, в то время как китайцы демонстрируют полное равнодушие. И в самом деле, в Японии уже в следующем десятилетии началась модернизация, а в Китае она задержалась как минимум на полвека и протекала с гораздо большими трудностями.
Какие же внешние и внутренние факторы определяли экономические успехи России во второй половине XIX - начале XX века? На этот и другие вопросы о характере и темпах экономического роста России перед Первой мировой войной даёт ответ ведущий исследователь пореформенной истории нашей страны директор Института российской истории РАН доктор исторических наук Юрий Александрович ПЕТРОВ. Слово - специалисту.
Россия, вступившая на путь современного индустриального роста позже ведущих стран Западной Европы и США, принадлежала к числу государств «догоняющего» типа в экономическом развитии. Западная историография традиционно делает акцент на активной роли государства в экономической жизни страны и на западных инвестициях - этих двух основных моментах преодоления Россией экономической отсталости. Внутренние - негосударственные - силы в расчёт не принимаются.
В отечественной историографии последнего времени, напротив, появилось стремление к углублённому изучению российского предпринимательского мира - третьего по счёту и главного по значению игрока на экономическом поле. История индустриального роста нашей страны неразрывно связана с процессом разложения натурального хозяйства и развитием товарно-денежных отношений в деревне. Ещё в дореформенную эпоху (то есть до 1861 года) наметились два пути индустриального прогресса.
Первый - применение западных форм крупного промышленного (мануфактурного) производства с использованием принудительного труда крепостных крестьян. Так развивались горно-металлургическая индустрия Урала и отрасли, где проявило себя дворянское предпринимательство, - винокурение, суконное, полотняное, свёклосахарное и т. д. Но путь этот, в конце концов, оказался тупиковым.
И с отменой крепостного права «дворянская» промышленность либо захирела, либо перешла на рельсы нового экономического пути - с частным предпринимательством и наёмным трудом. Именно эта вторая модель индустриального развития и стала магистральной линией экономического роста в пореформенный период.
Что лежало в её основе? Промышленные предприятия, основанные на наёмном труде крепостных крестьян, которых помещики переводили на денежный оброк. Добывая средства для его уплаты, крестьяне чаще уходили в города либо занимались отхожими промыслами у себя в деревне.
Так в конце XVIII - начале XIX века из крестьянского текстильного дела, в частности, выросла российская хлопчатобумажная промышленность. Именно она послужила основой индустриального развития страны. Работавшая на широкий потребительский рынок, довольно независимая (по сравнению с тяжёлой индустрией) от казённых заказов и иностранных инвестиций, выросшая от крестьянских «светёлок» до оборудованных по последнему слову западной техники текстильных комбинатов текстильная индустрия, сосредоточенная, прежде всего, в Центральном районе, послужила залогом органического и автономного промышленного роста страны.
С появлением в пореформенный период других промышленных отраслей (прежде всего, тяжёлой индустрии) удельный вес текстильного производства постепенно снижался. И всё же вплоть до 1913 года оно оставалось самой крупной отраслью российской промышленности. На его долю к тому времени приходилось около 30% валовой стоимости промышленной продукции (см. табл. 1). А общая доля всех отраслей, рост которых стал результатом рыночной эволюции сельского хозяйства (текстильной, пищевой, обработки животных продуктов), составляла накануне Первой мировой войны около 55%.
Объём промышленного производства за 1887-1913 годы вырос в 4,6 раза. Особенно динамично развивалась тяжёлая промышленность - металлообработка и горнозаводская индустрия (металлургия, угле- и нефтедобыча). Широкое железнодорожное строительство 1860-х - 1880-х годов потребовало создания новых отраслей. И это решающим образом повлияло на изменения отраслевой структуры. Гигантский скачок в своём индустриальном развитии Россия совершила в 1890-х годах. То был период бурного экономического подъёма, когда всего за десятилетие промышленное производство в стране удвоилось.
Пока Россия семимильными шагами двигалась вперёд, остальные страны не стояли на месте. Насколько темпы экономического развития России в это время повлияли на её место среди развитых экономик мира?
Темпы роста царской экономики - по наблюдению авторитетного американского экономиста П. Грегори - были относительно высоки с точки зрения мировых стандартов конца XIX - начала ХХ века. Россия принадлежала к группе стран с наиболее быстро развивающейся экономикой, таких как США, Япония и Швеция.
По важнейшим экономическим показателям Россия значительно приблизилась к ведущим странам Запада. По абсолютным размерам добычи железной руды, выплавке чугуна и стали, по объёму продукции машиностроения, промышленному потреблению хлопка и производству сахара она вышла на четвёртое-пятое место в мире. А в нефтедобыче на рубеже ХIХ-ХХ веков благодаря созданию Бакинского нефтепромышленного района стала даже мировым лидером. Протяжённость российской железнодорожной сети была второй в мире, уступая только США.
Промышленный подъём конца XIX века и 1909-1913 годов существенно продвинул страну по пути индустриального развития. Согласно расчётам, выполненным сотрудниками аппарата Лиги Наций, доля России в мировом промышленном производстве, составлявшая в 1881-1885 годах 3,4%, возросла к 1896-1900 годам до 5,0%, а к 1913 году - до 5,3% (см. табл. 2). Между тем доли передовых индустриальных государств (за исключением США) с конца XIX века стали снижаться. Россия устойчиво опережала их по темпам роста промышленного производства: её отставание от Великобритании сократилось в 1885-1913 годы втрое, а от Германии - на четверть.
Гораздо менее заметны сдвиги российской индустрии при расчёте её продукции на душу населения. Но это в немалой степени объясняется чрезвычайно высоким темпом прироста населения страны. Рост населения, прежде всего сельского, сводил почти на нет успехи российской индустриализации. Доля России в мировом промышленном производстве - 5,3% в 1913 году, - как видим, далеко не соответствовала доле её населения среди жителей земного шара - 10,2%. Исключение составляли только нефть (17,8% мировой добычи) и сахар (10,2%).
По производству промышленной продукции на душу населения Россия продолжала находиться на уровне Италии и Испании, уступая во много раз передовым индустриальным державам. И в начале ХХ века Россия оставалась страной со значительным преобладанием сельскохозяйственного производства над промышленным. Стоимость сельскохозяйственных производственных фондов России к 1914 году равнялась 13 089 миллионам рублей, промышленных - 6258, железнодорожных - 6680 и фондов торговли - 4565 миллионам рублей. И хотя очевиден перевес новых форм экономической деятельности, стоимость промышленных фондов империи ещё вдвое уступала народному богатству, накопленному в сельскохозяйственном секторе. И тем не менее уже вполне очевидно, что Россия вступила в фазу перехода к индустриально-аграрному обществу.
Первый промышленный скачок Россия совершила при Петре I. К началу его царствования в стране было 30 мануфактур, к концу - около 200. Однако долгое время царь-реформатор наращивал промышленный потенциал страны исключительно путём создания новых казённых (государственных) предприятий. Уделять внимание развитию частного предпринимательства Пётр стал лишь в конце своего правления, после поездки в 1717 году во Францию. А какова была роль государства в обеспечении промышленного роста в России XIX века?
В немалой степени этот рост был связан с активной политикой государства в экономической сфере. Правительство способствовало, как уже отмечалось, не только железнодорожному строительству, но и созданию тяжёлой индустрии, росту банков и, наконец, протекционистской защите отечественной промышленности, а следовательно, тем самым - развитию индустриального производства. В то же время руководство империи неуклонно и последовательно отстаивало систему государственного контроля и управления экономикой, защищало интересы «первенствующего сословия» империи - дворянства, ограничивало свободу предпринимательства, консервировало архаичные порядки в деревне.
Своё воплощение эта политика обрела в деятельности С. Ю. Витте - крупнейшего государственного деятеля дореволюционной России, министра финансов в 1892-1903 годах. Витте был убеждён, что ускоренное развитие национальной промышленности возможно только за счёт интенсивного использования государственного хозяйства.
«В России, - писал он Николаю II в 1895 году, - по условиям жизни нашей страны потребовалось государственное вмешательство в самые разнообразные стороны общественной жизни, что коренным образом отличает её от Англии, например, где всё предоставлено частному почину и личной предприимчивости и где государство только регулирует частную деятельность…» Американский экономист российского происхождения А. Гершенкрон (1904- 1978) - в духе воззрений Витте - выдвинул концепцию, согласно которой государственное вмешательство сыграло решающую роль в индустриализации царской России.
Наряду с иностранными инвестициями экономическая политика правительства послужила, на его взгляд, компенсирующим фактором и позволила патриархальной империи за короткий исторический срок войти в число относительно развитых индустриальных держав. Стимулирование экономического роста, по Гершенкрону, достигалось (помимо общепротекционистской политики) путём бюджетного перераспределения налоговых средств из аграрного сектора в индустриальный.
И именно политика индустриализации, осуществлявшаяся за счёт средств, выкачиваемых из деревни, привела к революции 1905 года: когда платёжеспособность сельского населения была исчерпана, «терпению крестьянства пришёл конец» Вероятнее всего, Гершенкрон сделал попытку объяснить промышленный взлёт пореформенной России бюджетными механизмами по аналогии с советской экономикой, индустриальный рост которой действительно инициировало бюджетное перераспределение национального дохода. Однако последующие исследования не подтвердили этот тезис.
Государство и в самом деле играло весьма активную роль в экономической жизни предреволюционной России. Но вряд ли можно говорить о «насаждении» им промышленности по каналам перераспределения налоговых средств. Не обнаружен перелив капиталов из аграрного в индустриальный сектор через бюджет. Бюджетная политика позднеимперской России была в этом отношении, по крайней мере, нейтральной. Приоритетными расходными статьями царской империи оставались затраты на оборону страны и административное управление.
Впрочем, та же картина наблюдалась и в экономически развитых европейских странах, где бюджетное финансирование экономического роста как осознанная политика берёт своё начало не ранее мирового кризиса конца 1920-х - начала 1930-х годов. Индустриальный прорыв России на рубеже ХIХ-ХХ веков отнюдь не заслуга правительства, во всяком случае - не только правительства. Государство в дореволюционный период являлось не столько инвестором экономики (за исключением железнодорожного хозяйства, где казённые капиталовложения действительно были велики), сколько получателем дохода от экономического роста.
В историографии даже сложилось обоснованное мнение: российская индустриализация могла бы быть столь же быстрой (или даже более динамичной) и с меньшими издержками для общества, если бы государство играло менее активную роль в проведении индустриализации и положилось бы вместо этого на частную инициативу и свободные рыночные силы.
Экономическая политика Витте (ею сегодня принято восхищаться) усугубила отставание сельского хозяйства и усилила казённый контроль за частнопредпринимательской инициативой. Вплоть до 1917 года в России сохранялась разрешительная система акционерного учредительства, тогда как в странах Западной Европы действовала боле прогрессивная явочная система, не зависящая от чиновничьего «усмотрения». Развитие национальной промышленности неминуемо сталкивалось с узостью внутреннего рынка как следствием стагнации аграрного сектора.
Аграрная реформа П. А. Столыпина - запоздалая реакция правительства на эту диспропорцию. В условиях внутри- и внешнеполитических кризисов начала ХХ века она не смогла решить эту важнейшую для экономического роста страны задачу.
Существует мнение, что успехи хозяйственного развития России конца XIX - начала XX века финансировались в основном за счёт государственной винной монополии (обеспечившей в 1913 году 26% бюджетных доходов) и внешних займов. В то же время очевидно, что тогдашние власти, и прежде всего С. Ю. Витте на посту министра финансов, сумели сделать Россию привлекательной для иностранного капитала. Каково, на ваш взгляд, соотношение этих моментов?
Существенным условием ускорения экономического роста России (помимо политики государства) стали и иностранные капиталовложения, представленные в двух основных формах - займовой и инвестиционной. К 1914 году государственный долг страны выражался суммой 8824,5 миллиона рублей: 7153 миллиона - займы «на общегосударственные потребности», а остальные 1671,5 миллиона - долги по облигациям железнодорожных обществ, гарантированные правительством.
По размерам государственного долга Россия в мировой Табели о рангах шла на втором месте после Франции и на первом - по абсолютным размерам связанных с займами платежей. Платежи в 1913 году составили 424 миллиона рублей (13% расходной части бюджета), являясь второй по объёму статьёй бюджета после военных расходов империи. Средства от прямых заимствований правительства на так называемые общегосударственные потребности шли на покрытие военных расходов, для расчётов по старым займам, для пополнения свободной наличности казначейства и т. п. - цели, далёкие от производительного употребления.
Помимо госзаймов и гарантированных правительством железнодорожных фондов в состав государственного долга России должны быть включены и обязательства государственных ипотечных банков (Дворянского и Крестьянского). Отечественные экономисты той эпохи, остро критикуя политику правительства за долговую зависимость от европейского денежного рынка, упрекали финансовое ведомство «за занимание за границей денег направо и налево, на всяких условиях, лишь бы сводить концы с концами и уравнивать всегда невыгодный для нас расчётный баланс».
Но вместе с тем эксперты признавали, что долговое бремя не угрожает статусу России как великой державы и даже вообще не является слишком тяжёлым по сравнению с другими европейскими странами. Несмотря на шумную кампанию в правой и леворадикальной прессе против растущего «закабаления» России иностранным капиталом, долг внутренний рос опережающим темпом по сравнению с внешним, что говорило о постепенной переориентации займовой политики на внутренние резервы (см. табл. 3).
Долг внутренний за период с 1900 по 1913 год поднялся на 3224 миллиона рублей (или на 83%), тогда как внешний - на 1466 миллионов (или на 36%). В итоге удельный вес внутреннего долга к 1913 году превысил внешнюю задолженность, составив 56,5% против 43,5%, хотя ещё в начале века их соотношение было практически равным. В чём причина? Интенсивное экономическое развитие накануне Первой мировой войны заставило внутренние источники играть решающую роль при формировании государственной задолженности.
На какие цели использовались поступления по государственному долгу? Со времён Витте идеологической основой расширения государственной задолженности являлся тезис о недостатке в России внутренних накоплений. Но, как видно из табл. 4 о структуре внешних и внутренних государственных обязательств по объектам вложения, те немалые внутренние ресурсы, которые стягивались в казну по государственным обязательствам, отвлекались от производительного помещения. Как следует из той же табл. 4, почти 3/4 «общих нужд» империи, то есть расходов, связанных с государственным управлением и целями внешней политики, покрывалось из внутренних накоплений.
Строительство железнодорожной сети, напротив, на 3/4 субсидировалось из внешних займовых источников. Внутренние накопления более производительно использовались в сфере казённого ипотечного кредита (в результате Столыпинской земельной реформы значительных масштабов достигла деятельность обоих казённых банков). В целом можно сказать: внутренний долг накануне мировой войны служил целям финансирования правительства и его ипотечных банков. Внешний же использовался как компенсатор внутренних накоплений, отвлечённых через систему государственного кредита на непроизводительные цели.
Что касается частных заграничных инвестиций, то их привлечение С. Ю. Витте считал основой своей финансовой системы. «Приток иностранных капиталов, - докладывал он Николаю II в 1899 году, - является, по глубокому убеждению министра финансов, единственным способом ускоренного доведения нашей промышленности до такого положения, при котором она будет в состоянии снабжать нашу страну изобильными и дешёвыми продуктами». В акции и облигации российских акционерных компаний к 1913 году было инвестировано 1571 миллион рублей иностранных капиталов, или 18,6% от общего объёма частных инвестиций.
Для адептов политики Витте это соотношение иностранного и отечественного капитала являлось воплощением «золотого моста», по которому в Россию притекали спасительные иностранные инвестиции, для оппонентов - безусловным доказательством угрозы национальной безопасности и потери экономической самостоятельности. Эта двуликость суждений сопровождала иностранные инвестиции в российскую экономику и в последующие времена.
Резюмируя, можно констатировать: иностранный капитал - важный, но отнюдь не определяющий фактор экономического развития страны.
Удовлетворяя назревшие потребности российского народного хозяйства, ориентируясь на внутренний рынок, переплетаясь и сращиваясь с отечественным капиталом, иностранный интегрировался в процесс индустриализации страны. Облегчил продвижение по этому пути и подтолкнул к созданию целого ряда отраслей экономики, например угольнометаллургического района Донбасса.
Первая мировая война разрушила эту финансово-экономическую систему, оказавшуюся довольно хрупкой. С началом военных действий инвестиционный поток из Европы в Россию прервался, а система золотого обращения была ликвидирована во всех воюющих странах. Плата за помощь капиталами и технологиями (ноу-хау) была немалой. И тем не менее, хотя услуги иностранных бизнесменов не были филантропией и щедро оплачивались, экономический эффект оказывался выше.
В конечном счёте эти инвестиции работали на дело индустриализации России. Их направления, отраслевая структура обусловливались внутренними потребностями страны. И ещё. Значение иностранных инвестиций, о решающем вкладе которых в дело экономической модернизации России любит писать западная историография, безусловно, не было определяющим для экономического роста, поскольку отечественный капитал сохранял лидирующие позиции в народнохозяйственной системе страны.
Россия, ещё значительно отстававшая от экономически развитых стран Запада, в канун мировой войны вышла на траекторию здорового экономического роста. Его залогом была экономическая активность вчерашних крепостных, ставших, с одной стороны, крупнейшими фабрикантами и лидерами делового мира, с другой - пополнивших миллионную массу рабочего класса, руками которого создавался индустриальный потенциал страны.
Благодаря их усилиям империя к началу ХХ века вошла в пятёрку индустриально развитых держав тогдашнего мира. Крестьянская реформа 1861 года задала модель развития, а «фактор свободы» стал решающим обстоятельством того, что, по словам американского экономиста П. Грегори, «экономический рост и структурные изменения царской экономики в 1885-1913 годах соответствовали образцу современного экономического роста, который испытали на себе индустриально развитые страны». Разница лишь в том, что, позже других европейских держав вступив на путь индустриального развития, имперская Россия прошла и меньший отрезок этого пути.
Цифры и факты
1. В становлении европейского капитализма ведущее место занимали протестанты, для которых промышленная и финансовая деятельность была формой личного служения Богу. В развитии российской промышленности во многом сходную роль сыграли старообрядцы, но по совершенно иным причинам. Как и протестанты, старообрядцы образовали много разных церквей («согласий»), но все они считали Российскую империю государством Антихриста. Гонимые официальной церковью и царскими властями староверческие общины, стремясь обеспечить себя работой и хоть какими-то средствами к существованию, заводили производства. Но поскольку власти не желали иметь дело с «раскольничьими» общинами, в качестве собственников выступали их доверенные лица. Именно так калужский крестьянин Фёдор Алексеевич Гучков, представитель общины старообрядцев-беспоповцев «федосеевского согласия», сложившейся в подмосковном селе Преображенском, основал шерстоткацкую фабрику. Из числа старообрядцев - непьющих и трудолюбивых - вышли знаменитые династии купцов и промышленников Рябушинских, Третьяковых, Морозовых, Мамонтовых, Кокоревых, Солдатенковых и многих других. Со временем под давлением начальства кое-кто из них сменил веру, примкнув к официальному православию или к так называемой единоверческой церкви, которая, оставаясь формально старообрядческой, пошла на примирение с властью. Их предприятия превратились в полноценные частнособственнические фирмы, но память об их общинном происхождении сохранялась долго. И когда в 1885 году на Морозовской мануфактуре вспыхнула стачка, рабочие не просто выдвигали требования к хозяину, но грозили в случае их невыполнения вообще прогнать его (!): «А ежели не согласишься, то и фабрику Вам не водить».
2. К началу XX века в России эксплуатировалось 39 787 вёрст железных дорог (верста - 1066,8 м): из них 25 198 вёрст принадлежало казне, а 14 589 вёрст - частным обществам. В США общая протяжённость железных дорог в 1900 году составила 309 тысяч километров, достигнув к 1916 году максимальной протяжённости - 409 тысяч километров. Американские железные дороги были тогда занесены в Книгу рекордов Гиннесса. Однако абсолютные цифры показательны лишь при сравнении стран с сопоставимой площадью и населением. По густоте железнодорожной сети, то есть по соотношению длины железной дороги к площади страны, первое место занимала Бельгия, где на каждые 100 квадратных километров приходилось 22 км пути. В Великобритании эта цифра составляла 11,4 км, в Германии и Швейцарии - по 9,5 км, в США - 4 км, а в европейской части России - лишь 0,9 км.
3. Строительство и эксплуатация железных дорог были связаны с большими денежными потоками. А развитой банковской системы в России не существовало. Тогдашние «железнодорожные короли» (Дервиз, Кокорев, Губонин, Блиох, Поляков), не доверяя скороспелым банкирам-частникам и тем более друг другу, предпочитали учреждать собственные, подконтрольные лично им банки. «Благодаря всему этому, - писал Витте, - лица эти имели самое крупное общественное влияние даже на высший класс имущественных лиц».
4. Государственные приоритеты в экономическом развитии страны во многом определяла деятельность государственных банков. И Государственный коммерческий банк, и его преемник - Государственный банк России - кредитовали крупную торговлю и промышленность. Положение изменилось лишь после назначения в 1892 году на пост министра финансов С. Ю. Витте, внесшего изменения в Устав Государственного банка. А Крестьянский поземельный банк, открытый в 1882 году, предпочитал предоставлять кредиты крестьянским общинам и очень неохотно шёл на кредитование частных хозяев. Новый Устав Государственного банка 1894 года закрепил его право выдавать промышленные ссуды. Значительная их часть представляла собой ссуды мелкой и средней промышленности, торговле, крестьянам и ремесленникам. С другой стороны, возросли объёмы кредитования отдельных промышленных предприятий, преимущественно тяжёлой промышленности. Были расширены и объёмы выдач подтоварных ссуд, в основном ссуд под зерно. В конце XIX - начале XX века размер ссуды промышленному предприятию не мог превышать 500 тысяч рублей, а мелкому торговцу - 600 рублей.
5. Тяжёлое машиностроение России началось фактически с Ижорских заводов. В 1710 году на реке Ижоре по приказу князя Меншикова возвели плотину и вододействующую пильную мельницу для распиловки леса, идущего на строительство кораблей. Указ Петра I от 22 мая 1719 года подтолкнул развитие появившихся при ней производств - железных, медных, якорных и молотовых заводов, приписанных к Адмиралтейству. Отсюда и название - Адмиралтейские Ижорские заводы (с момента основания они были государственным предприятием). С середины XIX века Ижорские заводы становятся основным поставщиком брони для российского флота и береговых укреплений. Они осваивают строительство миноносцев: с 1878 по 1900 год было построено 19 миноносцев и 5 тральщиков.
6. Историки выяснили происхождение 400 владельцев промышленных предприятий в Москве в первой половине XIX века. Оказалось, что 58 происходили из купечества, 138 - из крестьян, 157 - из мещан и ремесленников (20 владельцев были дворянами и 58 - иностранцами). Основателями торговых и промышленных заведений чаще становились выходцы из сословия государственных и слившихся с ними так называемых экономических крестьян (бывших монастырских). Видимо, условия для активной хозяйственной деятельности у них были лучше, чем у прежних крепостных.
Зашел тут недавно на одном форуме очередной разговор о темпах развития Российской Империи (РИ) в сравнении с СССР и РФ. Понятно что сравнение РИ-1913 с СССР-1991 в абсолютных цифрах не даст всей картины (хотя даже тут попадаются интересные вещи, например при сравнении сельхоза, или строительства ж/д дорог). Куда более уместно сравнить Россию с некоей "контрольной группой". В частности, весьма ценным было бы сравнение динамики подушевого дохода населения России и различных стран.
Данные Ангуса Мэддисона (2010). Все цифры -- в долларах 1990 года, с учетом паритета покупательной способности. Данные только для метрополий, без учета колоний -- т.е. без учета Индии для Великобритании (но с Ирландией), без учета Кореи и Формозы для Японии, и т.д. При том, для РИ/СССР/РФ учтены все территориальные владения на указанный год, за исключением Финляндии в 1887 и 1913гг. Естественно все эти цифры приблизительны, особенно для РИ -- см. комментарии. Однако общую картину они вполне дают.
| 1887 | 1913 | 1925 | 1938 | 1950 | 1973 | 1987 | 2010 | |
| Россия* | 972 | 1414 | 1114 | 2150 | 2841 | 6059** | 6952 | 8660*** |
| США | 3368 | 5301 | 6282 | 6126 | 9561 | 16689 | 21788 | 30491 |
| Великобритания | 3713 | 4921 | 5144 | 6266 | 6939 | 12025 | 15393 | 23777 |
| Германия | 2275 | 3648 | 3532 | 4994 | 3881 | 11966 | 15701 | 20661 |
| Франция | 2249 | 3485 | 4166 | 4466 | 5185 | 12824 | 16158 | 21477 |
| Италия | 1751 | 2305 | 2602 | 2830 | 3172 | 10414 | 14868 | 18520 |
| Япония | 802 | 1387 | 1885 | 2449 | 1921 | 11434 | 16251 | 21935 |
| Португалия | 1114 | 1250 | 1446 | 1747 | 2086 | 7063 | 9185 | 14279 |
** Для РСФСР -- 6582
*** Для всех стран бСССР -- 7733
Теперь взглянем во сколько раз превосходили указанные страны российский/советский подушевой ВВП:
| 1887 | 1913 | 1925 | 1938 | 1950 | СССР-73 | РСФСР-73 | 1987 | РФ-"10 | бСССР-"10 | |
| США | 3.47 | 3.75 | 5.64 | 2.85 | 3.37 | 2.75 | 2.54 | 3.13 | 3.52 | 3.94 |
| Великобритания | 3.82 | 3.48 | 4.62 | 2.91 | 2.44 | 1.98 | 1.83 | 2.21 | 2.75 | 3.07 |
| Германия | 2.34 | 2.58 | 3.17 | 2.32 | 1.37 | 1.97 | 1.82 | 2.26 | 2.39 | 2.67 |
| Франция | 2.31 | 2.46 | 3.74 | 2.08 | 1.83 | 2.12 | 1.95 | 2.32 | 2.48 | 2.78 |
| Италия | 1.80 | 1.63 | 2.34 | 1.32 | 1.12 | 1.72 | 1.58 | 2.14 | 2.14 | 2.39 |
| Япония | 0.83 | 0.98 | 1.69 | 1.14 | 0.68 | 1.89 | 1.74 | 2.34 | 2.53 | 2.84 |
| Португалия | 1.15 | 0.88 | 1.30 | 0.81 | 0.73 | 1.17 | 1.07 | 1.32 | 1.65 | 1.85 |
Отдельно стоит отметить что подушевые показатели РИ и СССР несколько проигрывают из-за наличия довольно многонаселенной и притом плохо экономически плохо развитой Средней Азии, которая отчасти являлась аналогом заморских колоний у Великобритании, Франции, и т.д. Будь у меня возможность -- я бы дал цифры только для одной только территории нынешней РФ, но у Мэддисона есть только данные по РИ/СССР. Даже по РСФСР данные есть только за 1973 год, они приведены выше.
Ну и график, для наглядности. Также указано насколько превосходили данные страны российский/советский подушевой ВВП, в процентах:
Любопытна пара моментов.
Во-первых, нынешний уровень доходов российского населения относительно указанных выше развитых стран почти идентичен уровню Российской империи 1913 года. Выбиваются разве что Япония и Великобритания -- относительный уровень доходов первой значительно вырос, а относительный уровень доходов второй несколько упал.
Во-вторых если динамика Российской империи в период с 1887 по 1913 смотрится в целом неплохо, то период т.н. брежневского застоя выглядит совершенно удручающе: налицо проигрыш экономического соревнования всем без исключения упомянутым странам.
В-третьих стоит помнить, что по СССР доля конечного потребления в ВВП по сравнению с другими странами существенно меньше, а именно она и определяет уровень жизни.
В советское время показатели экономического развития любили сравнивать с 1913 годом. Это было оправдано, так как то был последний мирный год перед Первой мировой войной. В наше время сложился устойчивый исторический миф о том, что революция срезала Россию на взлёте экономическом и социальном. Замечательная выкладка статистических данных Российской Империи начала XX века. Особенно полезно познакомиться с ней тем, кто склонен идеализировать наше дореволюционное прошлое. Для удобства чтения и усвоения взял на себя смелость разбить пост уважаемого felix_edmund в "Прорыв" 1913 года, России которую мы потеряли на несколько частей
Тут на днях, в твшоу "Время покажет", у накалённого антисоветчика и антилениниста Пети Толстого, "просвещённая" либеральная общественность нам рассказывала, в очередной раз, свой розовый миф о России 1913-года которую мы потеряли. Очень кстати пришёлся материал А.Брусилова, как раз в конкретных цифрах и по пунктам, описывающий тот "неимоверный прорыв" 1913 года в промышленности, в социальной сфере:
Царская Россия в цифрах
Я давно интересуюсь историей. Поэтому вынужден критиковать некоторых авторов, вещающих о процветающей и изобильной России до 1917 г. Увы, факты говорят обратное.
Промышленность
Прежде всего Россия даже по объемам промышленного производства отставала от США, Англии, Германии и Франции. Доля ее в совокупном промышленном производстве пяти вышеперечисленных держав составляла всего 4,2%. В общемировом производстве в 1913 г. доля России составляла 1,72%, доля США - 20, Англии - 18, Германии - 9, Франции - 7,2% (это все страны, имеющие население в 2-3 раза меньше, чем Россия). И это при том, что в России в 1913 г. был рекордный (80 млн.т.) урожай зерновых. По размерам валового национального продукта на душу населения Россия уступала США - в 9,5 раза, Англии - в 4,5, Канаде - в 4, Германии - в 3,5, Франции, Бельгии, Голландии, Австралии, Новой Зеландии, Испании - в 3 раза, Австро-Венгрии - в 2 раза.
Россия не то что "рванула", а продолжала отставать - в 1913 г. ее ВНП соотносился с ВНП Германии как 3,3 к 10, в то время как в 1850 г. соотношение равнялось 4 к 10.
Объемы промышленного производства в 1913 г.:
Общие, млрд.руб На душу населения, руб.
США 38,13 397,19
Великобритания 15,5 336,96
Германия 12,4 182,35
Франция 10,54 263,5
Россия 7,75 44,29
На 24472 заводах имелось всего 24140 злектрических, паровых, дизельных двигателей (со средней мощностью 60 л.с.). То есть даже не всякий завод имел хотя бы один двигатель. Вот вам и "передовые технологий". По энерговооруженности и механовооруженности Россия отставала от США в 10 раз, от Англии - в 5, от Германии, Бельгии, Новой Зеландии в 4 раза. Добавим сюда же еще один интересный факт: в 1913 г. в США имелось 3,035 млн. абонентов телефонной сети, в Германии 797 тыс., в Англии 536,5 тыс., во Франции - 185 тыс., в Австро-Венгрии - 110 тыс., в Швеции - 102 тыс., в Дании - 98 тыс., а вот в России - 97 тысяч абонентов. И это при российских-то расстояниях...
В 1913 г. Россия импортировала из других стран более 1 млн. т. стали и 8,7 млн. т. каменного угля.
Приведем еще несколько цифр. В 1913 г. США выплавили 25 млн. т. стали, Россия - 4,2 млн. т., за 5 лет в США выплавка стали возросла на 5 млн. т.,- в России на 1,7 млн. тонн (в среднем на 1 млн., и 0,34 млн. т. в год). 1% прироста выплавки стали тянул в США на 200 тыс. т., в России всего на 25 тыс. т. - в 8 раз меньше.
Уровень производительности труда в промышленности в России был меньше чем: в США - в 9 раз; в Англии - в 5 раз; в Германии - в 4 раза.
В 1909-1914 гг. англичане наклепали 64 крупных надводных корабля, немцы - 47, французы - 24, итальянцы - 16, Россия с потугами достроила и вновь создала 10 надводных кораблей класса линкор-крейсер. И это при всем том, что в России военные расходы в 1908-1913гг. составляли 32 - 33% от общей суммы госбюджета.
Эффективность экономики
Возьмем теперь госбюджет. Сколько проклятий было обрушено на головы большевиков и КПСС за "пьяные" бюджеты, начиная с середины 70-х годов. Но что мы видели в царской России? Вот "Статистические Ежегодники России" (под редакцией директора Центрального статистического Комитета МВД Н.Н.Белявсгого) за 1908-1913гг., ежегодники мировой статистики С.Запа "Социально-политические таблицы всех стран мира" издательства "Сотрудничество" Москва.
Итак, 1908-1913 гг. общие суммы доходов, поступивших в бюджет, составили: 14987 млн. руб., в том числе доходы от водочной монополии: 3993 млн. руб. (26,64%), прямые налоги: 1115 млн. руб. (7,44%), косвенные налоги: 3111 млн. руб. (20,76%), пошлины: 943 млн. руб. (6, 29%)
Западу нечего было бояться "рванувшей" вперед России. Чем эффективнее работала экономика России, тем больше дохода получали банки западных стран. В 1887-1913 гг. Запад инвестировал в Россию 1783 млн. золотых рублей. За этот же период из России было вывезено чистого дохода - 2326 млн. золотых рублей (превышение за 26 лет доходов над инвестициями - на 513 млн. золотых рублей). Ежегодно переводилось за границу выплат по процентам и погашениям займов " до 500 млн. золотых рублей (в современных ценах это 15 млрд. долл.).
Недешева была и жизнь в России. Так семья рабочего из 4-х человек в Санкт-Петербурге расходовала около 750 руб. в год. При этом расходы на питание составляли до 100% оплаты труда главы семьи из 4-х человек, а трудились, как правило, все, включая детей. Из оставшейся суммы до 45% шло на оплату жилья, до 25% - на одежду и обувь.
Для сравнения: у германского рабочего оплата питания семьи отнимала 20-25% зарплаты (одного взрослого), у английского - 40%.
Подводя итоги промышленного развития России в 1908-1914 гг., надо указать еще и на такой факт: в 1893-1900 гг. среднегодовой прирост промышленной продукции составлял 9%, а в 1908-1913гг. - 8,8%.
Параллельно с ростом промышленного производства шел процесс роста цен. В 1908-1913 гг. цены на потребительские товары возросли на 24%, зарплата же по России возросла в среднем на 34 руб. (на 14,52%), таким образом мы видим, что реальные доходы рабочих не возросли, а упали. Цены (оптовые) на пшеницу в 1901-1912 гг. возросли на 44%; на рожь - на 63,63% на свинину - на 55,86%. Естественно, что не менее чем оптовые, возросли и цены на продукцию хлебобулочной промышленности и на мясо в розничной торговле. В итоге в 1913 г. реальные доходы трудящихся в России составляли 90% от уровня 1900 г.
Наука и инженерия
И вновь вернусь к промышленности. Вспомните, на каких самолетах блистали Уточкин и Нестеров? "Ньюпор", "Фарман", "Бристоль-Бульдог", "Сопвич", "Фоккер". Англия, Франция, Бельгия.., но только не Россия. За 1914-1917 гг. было собрано всего 94 "Ильи Муромца" и то двигатели и приборы были импортные.
А автомобили? "Форд", "Мерседес-Бенц", "Фиат", "Рено", "Пежо". А где русские фирмы, производящие автомобили полностью (от сырья до готового изделия) -их нет.
На русских эсминцах, крейсерах и линкорах стояли немецкие и шведские турбины, английские гирокомпаса и дальномеры.
Я столь подробно разбираю отставания России не с целью посмаковать их. Нет. Я не менее многих горжусь Д.И.Менделеевым, К.Э.Циолковским, многими другими талантливыми учеными и инженерами. Я помню, что первые дизели и теплоходы были созданы в Коломне, я помню, что эсминцы типа "Новик" и русские паровозы считались эталонными, я помню, что Россия - родина радио, но, к сожалению, это были лишь лучики света в общей безрадостной картине.
Вспомним, что Менделеев и Сеченов (гордость России!!!) были забаллотированы в академии наук (вот если бы они были немцами...), изобретатель радиосвязи Попов так и остался скромным преподавателем в военно-морской школе.
Все это анализируется для того, чтобы не дать создать новую мифологию, ибо любой миф, в конце концов, оборачивается против себя самого, что мы видели на примере КПСС, когда Суслов, Яковлев и т.д. и т.п. изолгались сначала в одну сторону, а затем в другую.
В 2003 году вышла в свет на русском языке монография известного американского экономиста Пола Грегори под названием «Экономический рост Российской империи. Новые подсчёты и оценки».
Пол Грегори - профессор Хьюстонского университета, научный сотрудник Гуверовского института, исследователь Немецкого института экономических исследований в Берлине, специалист по экономической истории России и СССР.
Взгляд Грегори на экономику Российской империи интересен по нескольким причинам: во-первых, это взгляд специалиста и учёного, во-вторых, Грегори политически нейтрален, в-третьих, в основание его исследования положен очень богатый статистический материал, взятый из качественных дореволюционных источников, обладающих большей степенью достоверности, чем, например, некоторые советские источники, составленные в угоду политическому заказу.
В этой статье мы расскажем о результатах и выводах, которые получил Пол Грегори в ходе многолетнего исследования экономики Российской империи.
Уже во введении Пол Грегори пишет следующее:
«Господствовало представление о том, что экономика царской России являла собой цепь провалов, что и стало причиной революции 1917-го года. <…> Моё исследование, результаты которого изложены в этой книге, доказывают обратное.
Все расчёты были сделаны на основе материалов, хранящихся в библиотеках Западной Европы и США. У меня была лишняя возможность убедиться в том, что специалисты по истории дореволюционной России имеют в своём распоряжении гораздо более полные статистические материалы по сравнению с подобного рода материалами по этому периоду по другим странам. Во многом этому способствовала развитая бюрократическая система управления, существовавшая в Российской империи, где многие ведомства оказывались вовлечёнными в сбор статистических сведений».
Какую же оценку положению Российской империи перед Первой мировой войной даёт Пол Грегори? Американский экономист утверждает следующее:
«Россия накануне Первой мировой войны была одной из основных экономических держав. Она стояла на четвёртом месте среди пяти крупнейших промышленно развитых стран. Российская империя выпускала почти такой же объём промышленной продукции, как и Австро-Венгрия, и была крупнейшим производителем сельскохозяйственных товаров в Европе».
В русскоязычном переводе монографии отсутствует точное указание того, на основе како-го показателя сделано это утверждение. Однако далее в своём исследовании автор при оценке темпов экономического роста использует такой показатель как совокупный национальный продукт, или по-другому, валовый национальный продукт (ВНП), который отражает совокупную стоимость благ, созданных только резидентами конкретной страны, вне зависимости от их географического положения. Можно предположить, что Грегори пользуется именно этим показателем в своих оценках.
ВНП очень близок по своему значению к ВВП. Для лучшего понимания приводим следующую иллюстрацию.
«В 1861 г. объём производства [ВНП - прим. ред.] в России составлял примерно половину американского, 80% объёма производства в Великобритании и в Германии и лишь немного отставал от французского. В 1913 г. по этому показателю Россия почти сравнялась с Англией, значительно превзошла Францию, в два раза обогнала Австро-Венгрию и достигла 80% объёма производства Германии».
Иными словами, в период с 1861 по 1913 годы темпы экономического роста в Российской империи были выше, чем в Великобритании, Франции и Австро-Венгрии и были примерно равны Германским.
Много это или мало? В своём исследовании автор даёт следующие вычисленные им показатели экономического роста для разных стран (взяты только коррелирующиеся между собой цифры). Рост ВНП (%/год):
Россия (1883-1887 - 1909-1913) - 3,25%;
Германия (1886-1895 - 1911-1913) - 2,9%;
США (1880-1890 - 1910-1914) - 3,5%.
Видно некоторое различие временных рамок, однако общая тенденция очевидна: Россия в конце ХIХ - начале ХХ века находилась в числе лидеров по показателям экономического роста.
Следует сделать и ещё одно пояснение: в настоящее время экономический рост в 3 и более процентов не считается уникальным явлением на фоне быстрорастущих экономик КНР и Индии, где рост временами достигает 10 и более % в год. Но нужно учесть: в настоящее время скорость всех процессов, в том числе и экономических, значительно возросла. В начале ХХ века основным двигателем экономического роста в большинстве стран была промышленность, сейчас - сектор услуг, который развивается быстрее реального производства. Поэтому в начале ХХ века рост в 3,25% - это очень хороший показатель.
Цифры, полученные П. Грегори, находят подтверждение в исследованиях Гронингенского центра роста и развития под руководством Ангуса Мэддисона, результаты которого американский экономист приводит в своей монографии.
Исследование Гронингенского центра даёт нам значения ВВП для разных стран мира на 1900-й и 1913-й годы, подсчитанные по паритету покупательной способности (ППС). Приведём некоторые из этих цифр.
Изменение ВВП ведущих европейских держав в 1900 и 1913 гг.
В 1900-м году ВВП Германской империи составлял 162 335 млн. международных долларов Гири-Хамиса, для Российской империи эта цифра составляла 154 049 млн. $, а в 1913-м значения ВВП для Германии и России соответственно составили 237 332 млн. $ и 232 351 млн. $.
Несложный математический расчет показывает, что ВВП Германии вырос за 13 лет в 1,46 раза, а Российской империи в 1,51 раза. То есть, если эти цифры верны, российский ВВП в 1900-1913 гг. рос быстрее германского.
Изучая экономику Российской империи, Пол Грегори говорит о шагах, которые были необходимы для успешного развития:
«Россия в 1870-х гг. имела достаточно сбалансированную экономику, чтобы участвовать в промышленной революции. Шаги, которые требовалось предпринять, были довольно очевидны: реформа земельных отношений, строительство железных дорог и улучшения в сфере образования».
Следует сказать, что именно в указанных сферах в эпоху правления Николая II произошли поистине революционные изменения. К 1913 году Российская империя вышла на 2-е место в мире по протяжённости железных дорог. Крестьяне в 1916 году засевали (на собственной и арендуемой земле) 89,3% пахотных земель и владели 94% поголовья сельскохозяйственных животных.
Настоящий бум произошёл в российском образовании: по данным открытых источников в период с 1896 г. по 1910 г. было открыто 57 тыс. начальных училищ. Число начальных учебных заведений удвоилось по сравнению с предыдущим временным периодом. Создано 1,5 тыс. низших профессиональных училищ, 600 городских училищ, 1323 средних учебных заведения, открывается 20 мужских высших учебных заведений и 28 женских вузов.
Таким образом, были созданы необходимые условия для индустриализации в России. Однако оставался ещё один необходимый компонент - капитал. Важное место в этом вопросе американский экономист отводит введению в России в 1897 г. так называемого «золотого стандарта» - свободной конвертации кредитного рубля на золото.
Грегори пишет:
«Финансовая и налоговая политика России, начиная с 1870-х гг. была направлена на присоединение к мировому золотому стандарту. <…>
Золотой рубль
К 1895 г. российский кредитный рубль обменивался по фиксированному курсу на золотые рубли. Россия официально ввела золотой стандарт в 1897 г., что повысило надёжность России в глазах западных инвесторов.
Отличительной чертой российской политики в последней четверти ХIХ века было её преднамеренное стремление к финансовой стабильности с целью привлечения иностранного капитала. <…>
В отличие от других стран, которые проводили политику финансовой стабильности и накапливали золотой резерв с целью достичь твёрдого обменного курса, Россия делала это для того, чтобы привлечь капиталы из-за рубежа. <…>
Финансовая стабильность, обеспеченная золотым стандартом, была важным активом российской деловой политики. Помимо улучшения своего положения в мировом финансовом сообществе, Россия сделала ставку на привлечение в больших размерах иностранного капитала. В результате, к 1917 г. Россия была крупнейшим мировым заёмщиком, на которого приходилось около 11% мирового объёма международных долгов. <…>
Средний ежегодный приток иностранных инвестиций до введения золотого стандарта (1885-1897 гг.) составлял 43 млн. руб., а в период золотого стандарта (1897-1913 гг.) он достиг 191 млн. руб., увеличившись почти в 4,4 раза. До введения золотого стандарта отношение суммы иностранных инвестиций к национальному доходу равнялось чуть более 0,5% (или 5,5% от всех чистых инвестиций); после введения золотого стандарта это соотношение составляло около 1,5% (11% всех чистых капиталовложений в России)».
Эти факты требуют некоторого пояснения. Существует точка зрения, что крупные займы на внешнем рынке были огромной ошибкой царского правительства, поскольку ставили страну в зависимость от иностранных кредиторов. Но, как утверждает Пол Грегори:
«Россия начала индустриализацию с удивительно высоким уровнем внутренних сбережений. Это означало, что иностранным финансам приходилось играть лишь вспомогательную роль в повышении уровня накопления внутреннего капитала. Дореволюционная Россия, в отличие от советского руководства в 30-е годы ХХ века, не была вынуждена принимать радикальную программу формирования капитала с целью за несколько лет «догнать» Запад. Для царской России это не было столь необходимо».
Иными словами Российская империя с помощью своей высокой деловой репутации и финансовой стабильности смогла привлечь огромные иностранные инвестиции в свою экономику и в том числе за счёт них добилась высоких темпов экономического роста. Без займов эти темпы были бы несколько ниже. Важно понимать: на эти средства созидалось благосостояние русского народа. Советский Союз также сумел добиться высоких темпов экономического роста, однако за них было заплачено миллионами жизней, потом и кровью народов страны.
В заключение приведём оценку Пола Грегори перспективам экономического развития России.
«В моей книге представлена история успеха экономики Российской империи: российское сельское хозяйство, несмотря на серьезные институциональные проблемы, росло так же быстро, как и в целом в Европе <…>, а в целом показатели роста выпуска продукции в стране превышали аналогичные европейские. Если мы даже очень осторожно спроектируем показатели этого роста в гипотетическое будущее, мы увидим, что Россию отделяло всего лишь несколько десятилетий от превращения в процветающую во всех отношениях экономику. <…>
С моей точки зрения, если бы Россия после войны удержалась на пути рыночной модели развития, показатели роста её экономики были бы никак не меньшими, чем до войны. В этом случае темпы её развития опережали бы среднеевропейские. Есть, однако, все основания считать, что за счет преодоления многих институциональных препятствий (путем завершения аграрной реформы, улучшения системы законодательства в сфере регулирования бизнеса) темпы роста послевоенной России превысили бы довоенные показатели. Любой из предложенных сценариев теоретически определяет позиции той гипотетической России как одной из самых развитых национальных экономик - не такой богатой, как, скажем, Германия или Франция, но близкой к ним».
Десятилетиями советские экономисты и историки говорили об отсталой дореволюционной России, которую не ждало бы ничего хорошего, не произойди революция. После развала СССР эстафету приняли уже либеральные историки, экономисты, политологи, которые как мантру повторяют слова о «свободном рынке» и «демократии», при которой только рыночная экономика и возможна. И опять же говорят о революции 1917-го года как о необходимом шаге для модернизации страны.
Исследование Пола Грегори доказывает всю несостоятельность попыток обосновать революцию 1917 года экономическими причинами. Для превращения России в индустриальную державу не требовалось никаких переворотов. Все необходимые шаги к 1917 году были уже предприняты.
Единственная «экономическая» причина катастрофы 1917 года кроется в сознании людей, которые ассоциировали материальное благополучие с демократическим общественным устройством западных стран и не понимали, что уже имеют всё необходимое для того, чтобы построить этого благополучие своими руками.
А властные и финансовые круги Запада, которые очень скрупулёзно и объективно оценивали темпы экономического роста царской России, усиленно способствовали тому, чтобы убрать динамично развивавшегося конкурента.
- Music: АрктидА - Моя империя
ВВП РИ и других стран в 1913 г.
В своих пропагандистских выкладках современные борцы за советское прошлое обычно не любят затрагивать темы ВВП, индексов промышленности и с/х Российской империи, так как обычно не бельмеса не шарят в правилах построения этих рядов, да и для того, чтобы разыскать подходящие данные, нужно покопаться в современной литературе, чего делать крайне не хочется. Куда проще найти выложенную в интернете макулатуру столетней давности (вроде Рубакина и Солоневича) и постить оттуда душераздирающие цитаты ("полунищая страна", "чрезвычайная экономическая отсталость", и т.д.). Иногда в подобных "источниках" все-таки проскакивает нечто напоминающее макроэкономические показатели, чем верные поклонники Ленина и пользуются. Уверен, нижеприведенные отрывки, которые я собрал для коллекции, хотя бы раз но попадались на глаза людям, пытающимся разобраться в вопросе (потому что ими заспамлен весь, блин, рунет). Для удобства в оппонировании советским я и решил составить таблицу с данными по душевому ВВП 1913 г.в разных странах, основанную на нормальных научных исследованиях.
Но для начала сборник цитат разной степени идиотичности:
Солоневич, тупая агитка от Краснова и от Бахарева, который даже фамилию публициста загуглить не может
Факт чрезвычайной экономической отсталости России по сравнению с остальным культурным миром не подлежит никакому сомнению. По цифрам 1912 года народный доход на душу населения составлял: в САСШ 720 рублей (в золотом, довоенном исчислении), в Англии - 500, в Германии - 300, в Италии - 230 и в России - 110.
(Внезапно, но даже более-менее уважаемый мною СИП почему-то не усомнился в подобных камланиях).
Рубакин, помойка Скепсис и мой любимый Скараманга (куда ж без него)
По подсчетам Н.А. Рубакина, в Европейской России, бывшей, как известно, самой развитой частью Российской империи, годовой доход на душу населения в 1900 г. составлял 63 рубля, в то время как в США - 346, в Англии - 273, во Франции - 233, в Германии - 184, в Австрии - 127, в Италии - 104, Балканских государствах - 101 рубль. Европейская Россия, делает заключение Рубакин, «сравнительно с другими странами - страна полунищая. Если 63 р. представляют сумму, приходящуюся круглым счетом на одного жителя, это значит, что у многих миллионов русских людей не выходит в год и этой суммы»
Идиот Брусилов решил просто выдумать цифры
По размерам валового национального продукта на душу населения Россия уступала США - в 9,5 раза, Англии - в 4,5, Канаде - в 4, Германии - в 3,5, Франции, Бельгии, Голландии, Австралии, Новой Зеландии, Испании - в 3 раза, Австро-Венгрии - в 2 раза.
Википедия любит раритеты
ВВП на душу населения, исчисленный в международных долларах Гири-Хамиса 1990 года, в Российской империи в 1913 году составлял 1488 долларов на человека при среднемировом значении 1524 доллара, что было ниже уровня всех европейских стран, кроме Португалии, и приблизительно соответствовало уровню Японии и среднему уровню Латинской Америки. ВВП на душу населения был в 3.5 раза ниже, чем в США, в 3.3 раза ниже, чем в Англии, в 1.7 раза ниже, чем в Италии
(кто-нибудь исправьте, а то смешно: стоит ссылка на Мэддисона, который давным давно обновился и дает совсем другие цифры).
