≡× МЕНЮ

• Связь
• Русский Стандарт
• Интернет-банки
• Коммерция
• Организации 

Экономическая теория благосостояния. Смотреть страницы где упоминается термин теория благосостояния Экономическая теория благосостояния

Благосостояние представляет собой обеспеченность индивида, социальной группы, населения необходимыми для жизни материальными, духовными и социальными благами . Экономическая теория благосостояния (welfare economics) представляет собой направление современной экономической теории, которое исследует содержание индивидуального и общественного благосостояния, и факторы на них влияющие.

Основная проблема, решаемая экономической теорией благосостояния, заключается в поиске ответа на вопрос - означает ли оптимизация поведения отдельных индивидов максимизацию общественного благосостояния в целом.

Парето-эффективность представляет собой такое состояние, при котором все имеющиеся ранее возможности Парето-улучшений уже реализованы, а новые Парето-улучшения невозможны.

Условия Парето-эффективности:

1) эффективность обмена;

2) эффективность производства;

3) эффективность распределения ресурсов.

В основе теории общественного благосостояния А.Пигу лежат предпосылки неоклассической теории: теория убывающей предельной полезности, ординалистского подхода к оценке благ и принципа утилитаризма. В его интерпретации, понятия индивидуального и общественного благосостояния имеют различное содержание. И если для индивида основная цель - максимизация полезности, то для общества в целом - национальный доход. Индивидуальное благосостояние он также рассматривает шире, включая в него помимо максимума полезности от потребления, такие составляющие, как: характер работы, окружающая среда, взаимоотношения с другими людьми (социальный капитал), положение в обществе, жилищные условия, общественный порядок и безопасность. В каждом из подобных аспектов человек может чувствовать себя удовлетворенным в большей или меньшей степени. Поэтому возможна ситуация роста уровня общего благосостояния при неизменном уровне экономического благосостояния.

Исходя из сущности Парето-эффективности, ее условий и общего конкурентного равновесия, получается, что рыночная конкуренция обеспечивает нахождение оптимума потребителя, оптимума производителя и размещение ресурсов наилучшим образом.

Первая теорема экономики благосостояния: общее конкурентное равновесие является Парето-эффективным . Это фундаментальный принцип экономики, который позволяет обосновать чистую рыночную конкуренцию как наиболее эффективный институт распределения ресурсов. То есть равновесный рынок без вмешательства государства наиболее эффективным образом способен распределить ресурсы между потребителями и производителями.

Вторая теорема экономики благосостояния является обратной теоремой и заключается в том, что Парето-оптимальное распределение в экономике является равновесным .

Основные теоретические подходы к проблемам благосостояния общества представлены утилитаризмом, либертаризмом и эгалитаризмом.

Общая схема агрегирования может быть представлена как функция общественного благосостояния:

W = W(U1, …..UA)

Утилитаристская (бентамианская) теория общественного благосостояния исходит из того, что при агрегировании индивидуальных предпочтений предполагается, что благосостояние каждого члена общества имеет одинаковую полезность.

Эгалитарная (роулсианская) теория общественного благосостояния предполагает максимизацию полезности наименее благополучного члена общества.

Либертаристская теория отстаивают идеи свободного рынка и индивидуализма, поэтому считает функцию общественного благосостояния фикцией.

Парето-улучшение (критерий Парето) предполагает переход от одного возможного распределения ресурсов к другому распределению ресурсов, если при этом выполняются два условия:

1) хотя бы для одного участника рынка положение улучшилось;

2) при этом для всех остальных – положение не ухудшилось.

Критерий Калдора-Хикса предполагает, что повышение экономической эффективности возможно только, когда индивиды, получившие выигрыш, способны компенсировать проигрыш остальных, при этом остаться в выигрыше.

В экономике достаточно часто стоит вопрос об определении эффективности государственной политики в отношении граждан, жителей данного государства. По сути, речь идет о сопоставлении частных преимуществ индивида при проведении государственного проекта с общественной выгодой данного общества.

При этом у каждого домохозяйства есть четко выверенная иерархия своих предпочтений относительно социальных решений, что подразумевает выполнимость основных аксиом потребительского выбора упорядоченности, транзитивности и рефлексивности. Центральным вопросом теории экономического благосостояния становится вопрос о существовании такого правила агрегирования предпочтений индивидов, которое удовлетворяло бы всех членов общества. Подобного рода вопрос предполагает создание специфических «разумных» правил агрегирования, которые бы позволили связать общественные и индивидуальные предпочтения.

Один из механизмов формирования функции общественного благосостояния – голосование.

Представим себе, что в обществе имеются три группы депутатов, которые должны принять решение в отношении трех законопроектов. Предпочтения каждой группы депутатов представлены в табл. 1.

Группа депутатов	Законопроект
	А	В	С

Например, для первой группы депутатов наиболее предпочитаемым законопроектом будет А, для второй – В, для третьей – С. На втором месте депутаты первой группы ставят законопроект В, депутаты второй группы – законопроект С, и депутаты третьей группы – законопроект А. И наконец, наименее предпочтительным для первой группы будет законопроект С, для второй группы – законопроект А, для третьей группы – законопроект В.

Предположим, для выявления исхода голосования используется принцип простого большинства голосов. Тогда при голосовании между законопроектами А и В две группы депутатов (первая и третья) проголосуют «за», вторая группа депутатов проголосует «против». При одинаковом числе депутатов в каждой группе законопроект А будет принят большинством голосов. Точно также большинством голосов будет принят законопроект В при выборе между В и С. Так как законопроект А предпочитается большинством голосов законопроекту В, а законопроект В предпочитается большинством голосов законопроекту С, логично было бы ожидать, что законопроект А предпочитается законопроекту С. Однако, как мы видим из таблицы предпочтений, при голосовании между законопроектами А и С большинство голосов (группы вторая и третья) будет отдано за С. Таким образом, механизм голосования по принципу большинства голосов выявляет серьезный недостаток – невозможность последовательного принятия решений, или парадокс голосования, известный как парадокс Кондорсе.

Конечно, принцип принятия решений большинством голосов не обязательно приводит к парадоксу голосования. При других видах предпочтений общества принцип большинства голосов сопровождается последовательностью общественного выбора. Однако этим не исчерпываются все проблемы принятия решений в обществе.

Пусть предпочтения в обществе демонстрируют последовательность, так что парадокса голосования не возникает. Каждая группа депутатов голосует за законопроект, который отражает ее предпочтения или оказывается наиболее близким к ее предпочтениям и соответственно голосует против того законопроекта, который находится дальше всего от ее спектра предпочтений. Другими словами, каждая группа депутатов характеризуется одновершинными предпочтениями, которые в целом дают транзитивность предпочтениям общества.

В данном случае общественные решения, принятые большинством голосов, будут отражать предпочтения «среднего избирателя», расположенные в середине возможной шкалы общественных предпочтений. Позиция среднего избирателя всегда будет предпочтительнее любой крайней точки зрения, поскольку за эту позицию будет отдано большинство голосов. Пусть, например, три группы депутатов рассматривают объемы расходов на национальную оборону. И пусть их предпочтения распределяются таким образом (табл. 2):

Таблица 2

Объемы расходов в 100 и 35 млрд. руб. не будут приняты, поскольку за них проголосуют только депутаты соответствующих групп: против объема расходов в 100 млрд. руб. проголосуют депутаты второй и третьей группы; против объема расходов в 35 млрд. руб. проголосуют депутаты первой и второй группы. Объем расходов в 60 млрд. руб. (некая промежуточная величина) будет принят большинством голосов либо второй и первой группами (если первая группа расценит 60 млрд. руб. на оборону лучше, чем «ничего» в виде 35 млрд. руб., предлагаемых третьей группой), либо второй и третьей группами (если третья группа расценит 60 млрд. руб. лучше, чем слишком большая сумма в 100 млрд. руб., предлагаемая первой группой).

Следовательно, последовательность общественного выбора при механизме голосования по принципу большинства голосов будет наблюдаться тем в большей степени, чем в большей степени каждый голосующий рассматривает «второе наилучшее решение» в качестве исхода, близкого к предпочитаемому им самим результату. Данное утверждение носит название теорема Блэка, которая гласит: «Если число голосующих нечетно и все они обладают однопиковыми предпочтениями, то процедура голосования большинством обеспечивает полное и транзитивное упорядочение». Если же голосующие действуют по правилу «все или ничего», велика вероятность непоследовательности общественного выбора и парадокса голосования; нахождение позиции среднего избирателя в данном случае означает бессмысленную трату времени.

Еще один метод решения вопросов – это создание коалиционных групп, так как меньшинство может защитить свои права путем созданий коалиций либо со многими такими же малочисленными партиями, какой является сама, либо путем присоединения к одной большой партии, которой все же не хватает голосов для принятия нужного ей решения. У партий в коалиции могут совпадать взгляды хотя бы по некоторым позициям, в остальных же случаях они делают взаимные уступки в соответствии со своими приоритетами. Последние выборы в Эстонии и в Германии доказали это, поскольку выиграли партии, которые создали коалиции c малочисленными и несущими узкие и специфические идеи (в данном случае это были «зеленые»), близкие, однако, особенно в совокупности c крупными пакетами программ, большей части общества. Кроме того, особенно значимые законы парламентарии по регламенту должны принимать квалифицированным большинством (2/3 голосов), что позволяет учитывать мнение не только той партии, которая обладает простым большинством.

Процесс диктата можно объяснить на примере образования коалиций. Пусть у I лица выбор падает на А, у II – на В, у III – на С. Если голосование производилось бы по принципу простого большинства, то избиратели II и III не смогли бы выбрать А, I и III не смогли бы выбрать В, а I и II – C.

Таблица 3

В табл. 3 выражена идея о том, что сконцентрированные интересы и предпочтения оказывают более сильное влияние, чем размытые и менее концентрированные. Но поскольку в большинстве случаев существует большая дисперсия (разброс) интересов и предпочтений избирателей, то на практике широкое применение находит метод образования коалиции и обмена голосов (logrolling).

Таблица 4

Эффективность лоббизма определяется тем, что сплоченная группа, действующая активно и целенаправленно, может добиваться принятия решений, выгодных для меньшинства, если большинство разобщено и индивидуальная предельная выгода каждого члена большинства в отдельности меньше индивидуальных предельных затрат, связанных с ее получением. Для усиления эффективности лоббизма могут применяться такие методы, как рассмотренный выше договор о взаимной поддержке, а также прямая торговля голосами (купля-продажа необходимого числа голосов, требуемого для принятия решения, выгодного группе интересов).

Последний метод, который можно предложить, носит название ранжирование альтернатив, или голосование де Борда . Пусть каждый избиратель припишет число 1 наихудшей альтернативе, 2 – следующей (менее худшей), 3 – следующей и т.д. Пусть #(Θ) – общее число баллов, приписанное состоянию Θ, тогда можно отметить, что состояние Θ выше Θ΄ тогда и только тогда, когда #(Θ) > #(Θ΄). Очевидно, что использование #(Θ) дает полное транзитивное упорядочивание, которое напрямую зависит от системы баллов, приписываемых голосам. Например, если вместо системы баллов использовать систему , то может возникнуть другое социальное упорядочивание. При этом отбрасывая некоторые из худших альтернатив при доступности «наилучших состояний», они перестают быть «наилучшими» и изменяют систему не только ранжирования, но и показывают взаимозависимость всех альтернатив.

Для примера приведем выбор Международным олимпийским комитетом места проведения игр в 2000 г. В каждом столбце табл. 5 показан раунд голосования с исключением наихудшего выбора после каждого раунда.

Таблица 5

Очевидно, что преимущество Сиднея над Пекином определяется тем, присутствует ли в ранжировании Манчестер, что еще раз подчеркивает нарушение независимости альтернатив.

Приведенные системы голосования показывают, что в каждом из вариантов голосования существует невозможность создания единой функции благосостояния, удовлетворяющей всех членов общества. Для определения функции как таковой необходимо, чтобы она как минимум обладала следующими возможностями, о которых написал Эрроу.

1. Универсальность.

Критерий общественных предпочтений должен определяться логически для всех возможных индивидуальных предпочтений.

Данное условие утверждает, что функция общественного благосостояния может порождать упорядоченные общественные предпочтения независимо от того, какими оказываются индивидуальные отношения предпочтения. По сути речь идет о том, что механизм общественного выбора не должен зависеть от индивидуума. Таким образом, если учитывать это условие, а также требование транзитивности, механизм голосования по принципу большинства прекращает свое действие.

2. Единогласие по Парето.

Критерий единогласия по Парето означает следующее – в мире двух состояний Ϛ и Ϛ¹, из которых каждый индивид предпочитает Ϛ, будет приниматься именно это решение уже и с позиции общества в целом.

3. Независимость от посторонних альтернатив.

Если индивиды принимают данное ранжирование предпочтений двух товаров, то появление третьего товара не изменяет данного ранжирования, точно также себя ведет и общество в целом.

4. Отсутствие диктатуры.

Не существует индивида, голос в процессе принятия общественных решений является решающим. Таким образом, исключается лишь наиболее экстремальная и абсолютная форма диктатуры. При этом допускается существование так называемого квазидиктатора, который добивается своего по всем социальным альтернативам, кроме одной пары предпочтений.

Исходя из данных аксиом, вытекает знаменитая теорема о невозможности Эрроу, которая гласит о том, что построение по данным аксиомам единой функции общественного благосостояния не представляется возможным, только если данное общество не состоит из одного индивида, или не является диктатурой.

При этом сама теорема Эрроу не утверждает, что функции общественного благосостояния не существует – не существует именно функции, которая подчинялась бы всем аксиомам. Утверждается лишь то, что невозможно создать единое правило для нахождения «общественной воли», то есть тяжело создать механизм, одновременно удовлетворяющий правилам честного ранжирования, простоте и зависимости от индивидуальных предпочтений.

Строгое доказательство теоремы было предоставлено в работе Геанокоплоса в 1996 г.

1 этап доказательства. Предположим, что существует некое социальное состояние с. Предположим, что в предпочтениях индивида это состояние занимает последнее место. Тогда согласно аксиоме о единогласии по Парето это состояние должно быть последним и в общественных предпочтениях.

2 этап доказательства. Представим, что социальное состояние χ перемещается на первое место для 1 индивида, причем положение остальных социальных состояний остается неизменным. Предположим теперь, что индивид 2 приходит к такому же выводу в отношении социального состояния χ в силу каких-то собственных ощущений. Можно повторить такое рассуждение для каждого последующего потребителя, и, если принять во внимание возможность индивидуальных предпочтений влиять на общественные, в конце концов социальное состояние χ окажется на вершине общественных предпочтений. При этом индивид, который является первым в списке изменивших общественное предпочтение, оказывается основным игроком в этом процессе голосования.

Предпринималось много попыток ослабить требования Эрроу к функции общественного благосостояния. Одним из таких приемов является создание этической концепции благосостояния, предложенной Роулзом в 1971 г. Роулз вводит дополнительные этические соображения о функции общественного благосостояния.

1. Анонимность. Пусть ú – N вектор полезностей и пусть û – другой вектор, полученный из ú путем перестановки некоторых элементов. Тогда W(ú)= W(û).

Речь идет о том, что необходимо ранжировать социальные состояния не на основе индивидуальных предпочтений, а в зависимости от их уровня благосостояния.

2. Равенство по Хаммонду. Пусть ú и û – два различных N-мерных вектора полезностей. Предположим, что úк = ûк для всех к , кроме i и j . Если ûi > úi >új >ûi, то W(ú) >W(û). Оно отражает тот факт, что общество предпочитает снижение дисперсии полезностей различных индивидов.

3. Сепарабельность . Данное условие предполагает независимость предельной нормы замещения между двумя индивидами от благосостояния остальных граждан.

В этической системе, предложенной Роулзом, за основу принятия решений берется благосостояние наибеднейшего гражданина. В ней автор отказывается от основных условий Эрроу, оставляя лишь необходимость следовать принципу Парето. В результате чего появляется максиминная функция благосостояния, схожая с комплементарной функцией в теории потребления: W=min{û;ú}.

Рис. 1

Вторая функция, названная в честь философа Ницше, является максимаксной функцией W=max{û;ú}. Согласно данной функции благосостояния общественный выбор определяется в первую очередь благосостоянием самого богатого индивида. Однако данная функция не отвечает критериям этического порядка Хаммонда, а именно выбор, оптимизирующий данную функцию, всегда исключает одного потребителя из рассмотрения и тем самым заведомо делает диктатором одного потребителя. График ее представлен на рис. 2.

Рис. 2

Третьей функцией, которая может быть использована в качестве функции, описывающей общественное благосостояние, является утилитаристская функция. Эта функция удовлетворяет условию равенства по Парето и условию анонимности (рис. 3).

Рис. 3

Обобщая вышеназванные функции, можно сказать, что функция общественного благосостояния должна принадлежать к семейству функций с постоянной эластичностью замещения (CES-функций):

где , а – постоянная и одинаковая для всех индивидуумов эластичность замещения между двумя любыми индивидами.

Это очень гибкая функция общественного благосостояния. Различные значения ρ задают различную степень «кривизны» общественных кривых безразличия и таким образом учитывают степень, в которой в распределении доходов ценится равенство. Действительно, утилитаристскую функцию, которая подразумевает полное безразличие общества к вопросам распределения доходов, можно рассматривать как предельный случай при ρ → 1 (σ → ∞ ). При ρ → – ∞ (σ →0 ) стремится к роулсианскому виду, где имеет место абсолютный сдвиг общества в сторону равенства. Возможные варианты изображены на графиках (рис. 4):

Рис. 4

Функцию общественного благосостояния можно рассматривать также и в макроэкономическом аспекте, для этого необходимо посмотреть, как изменяется уровень благосостояния при небольших изменениях в распределении. Допустим, нам задана утилитаристская функция, и потребление каждого блага каждым домохозяйством изменяется на величину . Отсюда

.

Предположим, что государство может выбрать распределение при общем ограничении

.

Для любой пары товаров, потребляемой любыми двумя домохозяйствами, получим и в дополнение к нему получаем (при условии, что все издержки на производство товаров идентичны).

Если при данной функции общественного благосостояния каждое домохозяйство максимизирует свою полезность при бюджетном ограничении , то можно подставив функцию спроса в функцию полезности получить неявную функцию полезности каждого домохозяйства, уже зависящую от уровня цен в экономике: , что, в свою очередь, дает возможность представить функцию общественного благосостояния как зависимость от цен и доходов населения:

Вспомним, что в точке потребительского выбора на свободном рынке мы имеем , где величина – предельная полезность денежного дохода для домохозяйства h , равная . Таким образом, для случая рыночной экономики условие общественного оптимума можно переписать так: для любой пары названных домохозяйств. По сути мы наблюдаем эффект роста общественного благосостояния от передачи одного доллара в точке оптимума (обозначим его буквой М). Отсюда напрямую вытекает, что если имеется какое-то изменение в экономике, влияющее на индивидуальные доходы (например, изменение количества природных ресурсов или технологии), то изменение общественного благосостояния имеет вид:

где правая часть отражает изменение национального дохода.

Рассмотрим изменение в ценах р при неизменных доходах . Дифференцируя функцию общественного благосостояния, получим, что воздействие на общественное благосостояние равно: . Но поскольку предполагается, что каждое домохозяйство максимизирует полезность, то согласно тождеству Роя – – получим следующее равенство:

= ,

что можно охарактеризовать как стоимость агрегированных расходов. В то же время агрегированные расходы в макроэкономической интерпретации представляют собой показатель национального дохода. Таким образом, в микроэкономике возникает глубоко макроэкономический вопрос распределения данного национального дохода.

При этом необходимо создать критерий распределения, который бы позволил, не нарушив критерий эффективности по Парето, оптимально распределить имеющиеся ресурсы в условиях неравномерных индивидуальных функций полезности. Один из возможных методов – это аккумулировать все желаемые результаты с позиции основного принципа эффективности, который для общества часто носит название «равенство» или «справедливости».

Само по себе понятие справедливости уже несет в себе проблемный характер, так как связано скорее не с экономической сферой, а с понятиями, далекими от экономики, а именно моралью и нравственностью.

Однако для того, чтобы не участвовать в разборке нравственных категорий, необходимо попытаться ввести в эту глубоко нравственную тему некую экономическую интерпретацию: путь распределения будет тогда справедливым, если в обществе никто не желает иметь чей-нибудь потребительский набор вместо своего, то есть в обществе отсутствует понятие зависти. Такое распределение будет не только справедливым, но и эффективным по Парето.

В этом случае распределение может осуществляться по принципу равенства полезностей двух и более полезностей, или иначе говоря, точка оптимума будет располагаться на серединном луче в плоскости двух полезностей (рис. 5):

Рис. 5

Еще одна концепция справедливого распределения изложена в работах Харшаньи и Роулза. А именно под справедливым распределением и Харшаньи и Роулз принимают положение о том, что справедливым критерием общественного благосостояния должен быть такой, который выбрал бы рациональный человек, если бы судил по справедливости. Чтобы обеспечить «справедливость» его решения, они вводят понятие исходного состояния (скрытого, по выражению Роулза, «покровом неведения»), в котором индивид обдумывает свой выбор, не зная о том, какие роль и место в обществе будут отведены ему на самом деле. Таким образом, оба эти автора предполагают, что этот выбор делается в условиях неопределенности относительно того, кем человек в итоге станет в обществе, создаваемом по его видению. Однако взгляды Харшаньи и Роулза на правило, которое определяет выбор индивида в «исходном состоянии», различаются.

Харшаньи предполагает, что каждый рациональный индивид действует в условиях неопределенности согласно функции фон Неймана–Моргенштерна. Тогда предпочтения можно представить как функцию неопределенности, считая, что в качестве полезностей выбора находятся социальные функции предпочтений. Затем согласно принципу недостаточного обоснования он предполагает, что рациональный индивид в исходном состоянии оценивает возможность оказаться на месте любого члена общества как равновероятную (т.е. если в обществе N членов, то вероятность составляет 1/N ), что позволяет выписать функцию полезности следующим образом:

.

При общественном выборе между состояниями х и у должно предпочитаться то из них, которое имеет более высокую ожидаемую полезность, т.е.: > , что соответствует утилитаристскому критерию.

Роулз отвергает утилитаристское правило Харшаньи по нескольким причинам. В частности, он отрицает назначение каких бы то ни было вероятностей одинаковых или нет, потому что один индивид окажется на чужом месте, поскольку в исходном для этого нет эмпирических оснований. Таким образом, Роулз отвергает саму идею выбора на основе ожидаемой полезности. Вместо этого он рассматривает проблему выбора в исходном состоянии как проблему выбора при полном неведении. Предполагая, что люди не склонны к риску, он доказывает, что при полном неведении рациональный индивид будет ранжировать социальные состояния, основываясь на том, как бы он их оценил с позиции самого бедного члена общества. Тем самым состояние х предпочитается у , если:

min{u 1(x )…..;un (x )}> min{u 1(y )…..;un (y )},

т.е. в соответствии с критерием максимина.

При этом Эрроу показал, что оба эти критерия являются абсолютно совместимыми. Для доказательства этого факта он берет произвольную функцию полезности на социальных состояниях в условиях определенности ui(x) . Эти же самые предпочтения можно представить и с помощью положительного монотонного преобразования , где α >0. Теперь предположим, что функция vi(x) – функция полезности фон Неймана–Морген-
штерна на неопределенных исходах. Легко убедиться, что степень несклонности к риску, демонстрируемая vi(x), возрастает по параметру α. Предположим, как это делает Харшаньи, что: 1) вероятность оказаться в положении любого индивида одинакова; 2) социальные состояния ранжируются каждым индивидом в соответствии с его ожидаемой полезностью; 3) функция общественного благосостояния имеет вид:

W=

или при монотонном преобразовании имеет вид

При это выражение полностью соответствует условию Харшаньи.

Скитовски Т. Суверенитет и рациональность потребителя. В кн.: Вехи экономической мысли. СПб. Т. 1. С. 370.

Алле М. Поведение рационального человека в условиях риска: критика постулатов американской школы// THESIS. 1994 – №5. С. 227.

Беккер Г. Экономический анализ и человеческое поведение // THESIS. Зима. 1993. Т. 1. Вып. 1. 1993, с. 26.

Скитовки Т. Суверенитет и рациональность потребителя. В кн.: Вехи экономической мысли. СПб. Т. 1. С. 372.

Там же. С. 374.

Теория потребительского поведения и спроса (Серия «Вехи экономической мысли». Вып. 1). Под ред. В.М. Гальперина. – СПб.: Экономическая школа, 1993. С. 333.

Гальперин В.М., Игнатьев С.М., Моргунов В.И. Микроэкономика. Т. 1. СПб.: Экономическая школа, 1996. С. 160–161.

В СССР сходный подход к анализу и прогнозированию потребительского спроса разрабатывала в Новосибирске группа под руководством К.К. Вальтуха.

Теория потребительского поведения и спроса (Серия «Вехи экономической мысли». Вып. 1). Под ред. В.М. Гальперина. СПб.: Экономическая школа, 1993. С. 333–326.

K. Lancaster. A new approach to consumer theory// Journ. Polit. Econ. 1966. Vol. 74, #2.

K. Lancaster. Consumer demand: A new approach. New York. 1991.

Там же. С. 327.

Теория потребительского поведения и спроса (Серия «Вехи экономической мысли». Вып. 1). Под ред. В.М. Гальперина. СПб.: Экономическая школа, 1993. С. 328.

Ланкастер К. Математическая экономика М.: Изд-во «Советское радио». С. 126.

Ланкастер К. Математическая экономика / Пер. с англ. под ред. Д.Б. Юдина. М.: Советское радио, 1972. С. 126.

Ланкастер К. Математическая экономика Пер. с англ. под ред. Д.Б. Юдина. М.: Советское радио, 1972. с. 129.

Там же С. 130.

Фридман А.А. Лекции по курсу микроэкономического уровня продвинутого уровня. М.: Издательский дом ГУ ВШЭ, 2008. С. 154.

Блауг М. 100 великих экономистов до Кейнса. М.: «Экономикус», 2008. С. 57.

Чеканский А.Н., Фролова Н.Л. Микроэкономика. Промежуточный уровень. М.: ИНФРА-М, 2005. С. 548–549.

Чеканский А.Н., Фролова Н.Л. Микроэкономика. Промежуточный уровень. М.: ИНФРА-М, 2005. С. 556.

Френсиса Исидора Эджуорта (1845–1926) принято считать экономистом для экономистов. Он автор многочисленных технических эссе по широкому кругу экономических проблем: начиная с вопросов ценообразования в условиях монополии, заканчивая чистой теорией международной торговли. Его наиболее масштабное сочинение «Математическая психология» («Mathematical Psychics», 1881) содержало идеи, опережавшие время и нелегко воспринималось современниками. Так, например, в нем использовались кривые безразличия и понятие «ядра» меновой экономики, которые вошли в широкий научный обиход намного позднее. М. Блауг называет теорию «ядра» меновой экономики прекраснейшим вкладом Ф.И. Эджуорта в экономическую теорию и описывает ее следующим образом: «Вообразите группу торговцев, имеющих некоторые начальные запасы товаров и настроенных на обмен при том, что пока отсутствует рынок или какое-то его подобие; эти торговцы могут действовать поодиночке или образовывать блоки или коалиции, чтобы улучшить свое исходное положение; разрешено все, но каждый торговец должен добровольно принять любой окончательный результат торговли. Затем Эджуорт показывает, что в предельном случае, когда количество торговцев увеличивается, «ядро» окончательного распределения товаров, достигнутого в результате единогласно согласованной системы сделок, оказывается идентичным тому множеству равновесных запасов товаров, которое генерирует ценовая система в условиях совершенной конкуренции». Блауг М. 100 великих экономистов до Кейнса. М.: «Экономикус», 2008. С. 337–338.

Патинкин Дон. Деньги, процент и цены. М.: Экономика, 2004.

Вальрас Л. Элементы чистой политической экономии, или Теория общественного богатства. М.: Изограф, 2000.

Блауг М. 100 великих экономистов до Кейнса. СПб.: Экономикус, 2008. С. 56, 57.

Arrow K. J., Debreu G. Existence of an equilibrium for a competitive economy // Econometrica, 1954, v. 22, №3.

McKenzie L.W. On the existence of general equilibrium for a competitive market. //Econometrica, 1959, 27, pp. 54–71.

В экономике обмена все потребители имеют локально ненасыщаемые, непрерывные, строго выпуклые предпочтения и положительные начальные запасы каждого блага.

Фридман А.А. Лекции по курсу микроэкономического уровня продвинутого уровня. М.: Издательский дом ГУ ВШЭ, 2008. С. 195.

Розанова Н.М. Микроэкономика. Руководство для будущих профессионалов. М.: Юрайт, 2012. С. 889.

Микроэкономика. Под общей редакцией В.М. Гальперина. Т.1. СПб.: «Экономическая школа», 1996. С. 51–52.

Микроэкономика. Под общей редакцией Гальперина. СПб.: «Экономическая школа», 1996. Т. 2. С. 306–307. Fisher I. The Nature of Capital and Income. New York, 1927. Р. 52.

Микроэкономика. Под общей редакцией В.М. Гальперина. СПб.: «Экономическая школа», 1996. Т. 2. С. 308.

Кейнс Дж. М. Общая теория занятости, процента и денег. М.: «Прогресс», 1978. М. 202.

Хайман Д.Н. Современная микроэкономика: анализ и применение. М.: Финансы и статистика, 1992. С. 203.

Розанова Н.М. Микроэкономика. Руководство для будущих профессионалов. М.: Юрайт, 2012. С. 787–788.

Рынок капитала состоит из кредитного рынка и рынка корпоративных ценных бумаг, причем кредитный рынок подразделяется на денежный рынок и рынок государственных облигаций.

Schultz T.W. Investment in human capital: the role of education and of research. – New York; London: The Free press; Macmillan, 1971, p. 57.

Weisbrod B.A. The valuation of human capital // Journal of political economy. – Chicago (Ill.): The University of Chicago press, 1961. – Vol. 69, №5, p. 426–428, 430–434.

Это тождество можно рассматривать как формализацию ветхозаветной максимы, согласно которой человек «как вышел … нагим из утробы матери своей, таким и отходит, каким пришел, и ничего не возьмет от труда своего, что мог бы он понести в руке своей…» (Библия: книги священного писания Ветхого и Нового Завета. М.: Российское библейское общество, 2002. – Ветхий Завет. Книга Екклесиаста, или Проповедника. Глава 5. – С. 621).

Беккер Г.С. Экономический анализ и человеческое поведение // Теория и история экономических и социальных институтов и систем (THESIS), 1993. Т. 1. Вып. 1. С. 28.

Микроэкономика. Под общ. ред. В.М. Гальперина. СПб.: Экономическая школа, 1996. Т. 2. с. 326.

Samuelson P.A. Dynamic process analysis. – В сб. . – Т. 1, с. 597–598; еще один способ получения множителя e r t приведен в работе: Фалин Г.И. Математические основы теории страхования жизни и пенсионных схем. М.: Изд-во мех.-мат. ф-та МГУ, 1996. – С. 8–11.

Замков О.О., Толстопятенко А.В., Черемных Ю.Н. Математические методы в экономике. 3-е изд. М.: Дело и сервис, 2001. С. 198.

Samuelson P.A. Collected papers. – Т.1. С. 161–188.

Samuelson P.A. Collected papers. – Т. 1, с. 161–188.

Если, то К будет фиксированной величиной, и чистые инвестиции будут равны нулю (разрыв между фактическим и желаемым запасом капитала не будет сокращаться).

Если, то этот разрыв будет преодолен в течение одного (t -го) периода и желаемый запас капитала будет достигнут. Другими словами, будет происходить мгновенная настройка.

Если, то фактический запас капитала будет отдаляться от оптимального.

Слово «вечный» используется, т.к. при постоянно-экспоненциальном износе объем производимых данным оборудованием услуг стремится к нулю, но никогда не достигает, таким образом, амортизируемое оборудование навсегда остается в составе основных фондов.

Кейнс Дж. М. Общая теория занятости, процента и денег. М.: Прогресс, 1978. С. 218, 219, 222–224.

Богл Джон К. Битва за душу капитализма. М.: Издательство Института Гайдара, 2011. С. 143.

Там же. С. 10.

Там же. С. 31.

Найт Ф.Х. Теория вероятности и математическая статистика. М.: Дело, 2003.

Теория общественного благосостояния — теория, касающаяся изучения методов организации хозяйственной деятельности, направленных на максимизацию богатства.

Введение

В условиях перехода экономики к рыночному регулированию хозяйственной деятельности важное значение приобретает достижение роста общественного благосостояния. Обеспечение роста благосостояния населения главным образом в удовлетворении потребностей, которые количественно растут и качественно изменяются. При этом особо важную роль играет тесная взаимосвязь между потребностями отдельного гражданина (индивидуума) и общества в целом. Теорию благосостояния принято относить к нормативной экономики, поскольку истинность этого понятия трудно проверить эмпирическими методами. Главная проблема — изучить критерии благополучия и определить, кто должен принимать решения, влияющие на благосостояние. В теориях благосостояния часто возникали противоречия из-за неспособности в полном объеме проследить последствия правительственных программ, а также из-за разногласий во взглядах на природу экономики, ценности и цели. Поскольку главная цель «политики благосостояния» — это улучшение качества жизни населения, то фундаментом общественного благосостояния является социальная защищенность граждан. Именно качество жизни является главным показателем общественного благосостояния.

Различные взгляды на теорию общественного благосостояния

Одним из ярких представителей теории общественного благосостояния признан американский ученый Абрахам Маслоу, автора общеизвестной иерархии потребностей (пирамиды потребностей Маслоу). Согласно этому подходу любой человек стремится к своему развитию, действуя согласно своим возможностям и потребностям. Сущность идеи А. Маслоу в том, что высокие потребности не могут оказаться и реализоваться, если примитивные ни были предварительно удовлетворены.

Ж. Годфруа к классической пирамиды добавил когнитивные и эстетические потребности (необходимость в слаженности, справедливости, красоте, симметрии), расположив их перед необходимостью в самореализации.

Адам Смит (1723-1790) рассматривал благосостояние в зависимости от производительности общественного труда и его пропорциональности потребностям потребителей, считая источником благосостояния зарплату, доходы, ренту, а их величину считал зависимой от общих условий жизни общества, от его богатства или бедности, процветания, застоя или упадка, особенностей природы, того или иного применения труда или капитала.

По мнению Джереми Бентам (1748-1832), благосостояние определяется счастьем наибольшего количества людей. В его концепции человек является исключительно потребителем, причем направленным на немедленное удовлетворение потребностей. Чем больше счастливых людей, тем выше благосостояние. Такая «арифметика счастья» была основана на положении о том, что все люди имеют идентичные функции полезности дохода. Теория Бентама не воспринималась его современниками.

Маршалл связывал общественное благосостояние с механизмом распределения ресурсов и пришел к выводу, что равновесие спроса и предложения на рынке означает максимизацию общей выгоды, получаемой покупатели и продавцы. Экономическое измеряется с помощью излишка потребителя, то есть суммы, которую потребители готовы заплатить за товар, минус сумму, которую они действительно платят. Этот избыток определяет выгоду, которую покупатели получают от использования продукта, такую, которую они сами себе представляют.

Артур Пигу в работе «Экономическая теория благосостояния» впервые использовал понятие показателей общественного (экономического) благосостояния. В понятие индивидуального благосостояния он ввел показатели качества жизни — условия окружающей среды, отдыха, доступность образования, общественный порядок, медицинское обслуживание и т. Он считал, что оптимум благосостояния возможно только при государственном вмешательстве в механизм использования ресурсов и распределения доходов (поскольку выравнивание доходов максимизирует сумму полезности в обществе) и подчеркивал, что экономическое ни в коей мере не является равнозначным общему благосостоянию, поскольку он не содержит такие элементы, как окружающая среда, взаимоотношения между людьми, место в обществе, жилищные условия, общественный порядок. А.Пигу уделял значительное внимание перераспределению доходов от богатых к бедным — трансферта доходов.

Джон Мейнард Кейнс (1883-1946) был уверен, что уровень благосостояния определяет государство, воздействуя на уровень занятости ресурсов и размер национального дохода. Он ввел понятие «эффективный спрос», который считал главным условием роста национального дохода и занятости.

Вильфредо Парето (1843 — 1923) в своем «Учебнике политической экономии» не только отклонял количественную полезность, но и ограничивал свой анализ жесткими условиями, считая, что единственными изменениями, которые могут оцениваться, есть те, которые делают всем или хорошо, или плохо, или те, которые улучшают хотя бы одному человеку, не делая хуже любому другому. Улучшение чьего благосостояния за счет кого-то другого не может оцениваться в количественных единицах полезности. В. Парето сформулировал принцип, согласно которому максимум благосостояния достигается при оптимальном размещении ресурсов, когда любое их перераспределение не увеличивает полезности в обществе. Улучшение по Парето — это распределение ресурсов таким образом, что при повышении благосостояния одних людей благосостояние других не ухудшается. В. Парето понимал, что общее общественное благосостояние не может зависеть только от объема материальных благ, доступных благодаря рациональному эгоизму и личному интереса, без их распределения на основе гуманистической этики. Он искал источники благосостояния общества в сфере государственных финансов, считая, что через бюджетно-налоговую политику государство должно обеспечивать реализацию демократически определенных этических идеалов. Улучшение по Парето возможно относительно обеспечиваемых государством благ и услуг нерыночного происхождения благодаря их неделимости и неконкурентности потребления.

Оптимум Парето базируется на следующих основных предположениях:

• каждый человек лучше всего может оценить свое благосостояние;
• общественное благосостояние определяется только в единицах благосостояния отдельных людей;
• благосостояние отдельных личностей несопоставимы.

Данная концепция имеет несколько разновидностей:

• утилитаристская функция представляет уровень общественного благосостояния как сумму индивидуальных функций полезности членов общества. Принцип перераспределения доходов основывается на предположении о нисходящей предельной полезности.
• либеральная функция характеризует благосостояние как сумму взвешенных полезностей. В данном случае благосостояние является весами, с помощью которых общество взвешивает полезности отдельных индивидов, учитывая их важность для общественного благосостояния. Рынок признается единственным регулятором общественного благосостояния и большое вознаграждение получает тот, кто более способным и трудолюбивым, перераспределения благ не существует (разновидность постулата Бентама)
• утилитарная функция показывает, что рост общественного благосостояния зависит от роста благосостояния индивида. Данная функция предполагает перераспределение части доходов от более производительных экономических субъектов в пользу бедных (Дж. Ролз)
• эгалитарная функция требует равномерного распределения, при котором все блага поделены поровну между всеми индивидами, именно при этих условиях достигается общественное благосостояние (Бергсона — Семюэлсона).

Последователь неоклассической экономической школы Г. Седжвик исследовал благосостояние общества как с точки зрения общества, так и с точки зрения индивида. На основе собственных исследований он сделал вывод, что государство должно направлять распределение созданного в стране продукта и тем самым повышать общий уровень благосостояния.

Оригинальный взгляд на теорию благосостояния предлагают представители институционального направления экономической теории. Это направление развился в 80-90 гг. XX в., его представителями являются К. Виксель, Джеймс Бьюкенен, Стиглер и другие. Особенностью данного направления является то, что его представители предлагают решить проблему общественного благосостояния на основе этических категорий. Поведение индивида исследуется на основе Homo economicus — рационального, эгоистичного максимизатора собственного благосостояния. При этом каждый индивид, по мнению представителей данной школы, имеет собственную ценность и именно индивиды несут ответственность за существование в определенных условиях в определенном обществе. Достижения общественного благосостояния Дж. Бьюкенен считает возможным на основе теории общественного выбора. Он считает, что существуют категории благ, в том числе и социальные, которые индивидуумы не могут получить на основе рыночных отношений и поэтому они пытаются обменять свое избирательное право на определенный набор этих благ. Справедливость в обществе достигается при соблюдении определенных правил и существовании соответствующих институтов. Но принятие решения большинством не делает это решение справедливым. Проблемами поиска социального благосостояния для всех членов общества активно занимались представители социального направления новой школы Г. Штольцманн, Р.Штаммлер, А. Шпанн и другие. Формирование этого направления началось в 90-е годы XIX века. Основными постулатами данной школы является признание неэкономических факторов основными для социально-экономического развития, стремление обеспечить достойное существование всех членов общества, особое внимание к соблюдению социальной справедливости, активный характер социальных реформ, а через них достижения социально-экономического прогресса рыночной экономики. Одним из важнейших направлений развития теории общественного благосостояния является отбор и совершенствование системы показателей для оценки уровня общественного благосостояния в отдельно взятой стране. Основная сложность заключается в многоаспектности благополучия и подборе соответствующих показателей.

К основным показателям для оценки благосостояния общества относятся:

• показатели доходов населения;
• уровень распределения доходов между отдельными группами населения;
• показатели личного потребления;
• показатели бедности населения;
• показатели экономической активности населения;
• показатели культурно-образовательного уровня населения;
• показатели оценки состояния здоровья населения;
• демографические показатели;
• показатели социального обеспечения населения;
• показатели оценки жилищных условий населения;
• показатели социальной напряженности в обществе.

Современный этап

На современном этапе развития теории общественного благосостояния продолжает формироваться, современная экономическая мысль предлагает новые подходы для достижения и оценки общественного благосостояния. Уже классическим стало сочетание экономических и социальных факторов, их дополняют политическими, экологическими, культурными и другими. Развитие общества стимулирует появление новых потребностей и от качества их удовлетворения зависит уровень общественного благосостояния, а от возможности их предсказания — гармоничный и устойчивое общественное развитие.

Теория «экономики благосостояния»

благосостояние экономический доход

Теория «экономики благосостояния» рассматривается в работах видных экономистов развитых капиталистических стран: в США --А. Пигу, Дж. Кларка, Дж. Гэлбрейта, в Англии - А. Коула, Н. Калдора. Е. Мишана, в Швеции --Г. Мюрдаля и многих других.

Термин «экономика благосостояния» получил широкое распространение в 30 - е годы благодаря главным образом антикризисной политике президента США Ф. Рузвельта, важной составной частью которой были мероприятия в области зарплаты, пенсий и т. п. И хотя данная концепция имеет свою историю, понятие «экономика благосостояния» до сих пор дискуссионно: «Его границы не определены четко и ясно, оно употребляется одними более, другими менее широко, и его смысл вызывает сомнения и разногласия».

В самых общих чертах смысл концепции сводится к тому, что с помощью справедливого распределения жизненных благ между людьми достигается «благосостояние для всех». «То, что мы называем, пишет С. Борланд, принципами благосостояния, сводится к следующему: степень выгодности отдельных факторов производства должна быть уравнена между производителями; « степень выгоды потребителя должна быть равной у всех потребителей».

Государство призвано способствовать перераспределению богатств и установлению равенства с помощью необходимых мероприятий в сферах социального страхования, налогового обложения, трудового законодательства, занятости, заработной платы, цен и т. п.

Общие основы теории современной «экономики благосостояния» были созданы в 60 - 70 - е годы. В настоящее время в объемистых трудах сторонников концепции рассматриваются главным образом практические вопросы: показатели благосостояния, эффективность конкретных социальных мероприятий, предлагаются соответствующие рекомендации и т. п.

Концепция «экономики благосостояния», согласно воззрениям буржуазных исследователей, делится на так называемую «позитивную экономику» и «нормативную экономику». Первая рассматривает экономику как систему, развитие которой необходимо анализировать и объяснять подобно тому, как это происходит в естественных науках. Вторая же «совсем наоборот, имеет дело с разумными, моральными оценками или этическими предписаниями». Нормативная экономика оперирует рассудочными оценками, которые являются мотивирующим фактором для практических рекомендаций».

Дж. О Коннел пишет, что «экономика благосостояния» представляет собой изменчивую смесь позитивной и нормативной экономики». Высказывания буржуазных исследователей дают основания полагать, что нормативный аспект преобладает в «экономике благосостояния». В любом случае «экономика благосостояния» снабжает политического деятеля стандартами, с помощью которых он оценивает или на базе которых он формулирует политику».

Рассмотрение различных моделей концепции «экономики благосостояния» обнаруживает, что все они фактически базируются на следующих основных положениях:

• 1. капитализма, о котором писал К. Маркс, больше не существует: капитализм «трансформировался»;
• 2. «трансформация», в частности, идет в направлении изменения задач и функций капиталистического государства, деятельность которого теперь якобы направлена главным образом на то, чтобы обеспечить «благосостояние для всех».

При таком подходе весь «анализ» сводится к перечислению и оценке действий буржуазного государства в социально - экономической области. Какой же критерий предлагается для подобной оценки? Из чего исходят «позитивисты», теоретики экономики благосостояния?

Ответ на этот вопрос дают они сами. «Методологическая основа этой теории, пишет, например, А. Фелдман, состоит в том, что экономика представлена как система фирм, стремящихся к максимизации прибыли, и рациональных субъектов, добивающихся максимума полезности». «Стремления», «предпочтения» субъектов, их «рациональное поведение» такие категории составляют стержень теоретических конструкций, предлагаемых сторонниками «экономики благосостояния».

Каждый исследователь исходит из некоторого числа аксиом, допущений, имеющих, как правило, субъективно - психологический характер.

Подобным же образом объясняется и «трансформация» буржуазного государства. В ту пору, когда теоретики благосостояния еще занимались подобными вопросами, С. Стурмей писал: «Государство благосостояния есть государство, в котором общество в целом осознает коллективную ответственность по отношению к слабым или обездоленным членам этого общества и предпринимает различные меры, чтобы помочь этим членам». Британское государство благосостояния, разъяснял он, «есть продукт социальной ответственности» британского народа, «продукт упадка взглядов XIX века, согласно которым положение отдельного человека в обществе зависит от него самого». Однако ни С. Стурмей, ни кто - либо из буржуазных ученых не объясняют, какие причины привели к такой «трансформации» в «сознании» капиталистического государства и общества. Эмпирическое, вне связи с коренными процессами производства объяснение воздействия капиталистического государства на благосостояние происходит на идеалистической основе.

Методологическая несостоятельность подобного подхода к проблеме благосостояния очевидна с позиций марксистско - ленинской экономической теории. «Позитивная», аналитическая сторона рассматриваемой концепции не является сколько-нибудь серьезной опорой для ее «нормативных» построений. Теоретическая часть экономики благосостояния сводится, по сути дела, к тому, что она фиксирует и описывает ряд процессов, развивающихся в экономической жизни капиталистического общества преимущественно с начала 30 - х годов нашего столетия. О действительных причинах этих процессов - несколько ниже; сейчас остановимся на «нормативной» стороне концепции.

Главным ее направлением, как уже говорилось, признается выработка рекомендаций по вопросам благосостояния, дабы политические деятели принимали соответствующие деловые решения.

Критерии, которые выдвигаются сторонниками концепции благосостояния в качестве основы политических решений, для определения эффективности социально - экономических мероприятий ГМК, представляют собой набор этических категорий. В фундаментальном труде «Методология экономической науки» М. Блауг приходит к следующему выводу: «Экономика благосостояния есть, прежде всего, область экономической теории, касающаяся этического критерия, с помощью которого мы решаем, что одно экономическое состояние более желательно, чем другое».

Насколько же действенна «практическая функция» теории «экономики благосостояния»?

Во - первых, «предписания» теоретиков «экономики благосостояния» ни для кого из политиков не являются обязательными; научные выводы вообще не имеют директивного характера. Во - вторых, рекомендации, разработанные на основе этических критериев, должны, как правило, оказываться нежизнеспособными: условия производства --необходимость погони за прибылью, жесткая конкуренция и т. п. практически не оставляют места для соответствия этических норм и экономической действительности.

Оба эти обстоятельства осознаются некоторыми буржуазными исследователями, в том числе и теоретиками «экономики благосостояния». Один из них, видный английский экономист Е. Мишан, обращает внимание своих научных коллег на ошибочную, завышенную оценку ими влияния своих предписаний на политические решения: «В современном экономическом развитии необходимость согласия в подходе к нормативной экономике распределения утрачивается». Как следствие, по его мнению, на Западе «экономика благосостояния» теряет свой здравый смысл».

Итак, теоретическая часть концепции опирается на поверхностные, идеалистические посылки, практические же предписания оказываются «пустой претензией». Такое положение не случайно. Дело в том, что производственные отношения капитализма не дают материала для создания действительно научной теории «экономики благосостояния»: из экономических законов капитализма не вытекает необходимость повышения жизненного уровня широких масс трудящихся, напротив, цель капиталистического производства предполагает рост степени эксплуатации.

Чем же в действительности объясняются действия государства в развитых капиталистических странах -- действия, которые служат для буржуазных ученых источником концепции «всеобщего благосостояния»?

Социальные реформы проводятся в капиталистических странах прежде всего с целью спасти хозяйство от кризисов перепроизводства. Антикризисная политика капиталистических государств включает меры, рассчитанные на увеличение покупательной способности населения, ради того, чтобы избежать затоваривания в критических размерах. Одна из подлинных причин «трансформации» капиталистического государства - стремление защищать производство от опасных потрясений.

Одной из главных причин социальных мероприятий государства является борьба рабочего класса, сила и масштабы которой возрастают. В. И. Ленин указывал, что буржуазия использует против трудящихся методы либо прямого насилия, либо социальных реформ. Выбор того или другого пути зависит от конкретных обстоятельств как внутреннего, так и международного характера.

Результаты завоеваний трудящихся капиталистических стран прямо связаны и с развитием социалистической системы. От ее хозяйственных успехов, о международном значении которых не раз напоминал В. И. Ленин, от результатов экономического соревнования с капитализмом --зависят пути, по которым пойдут народы Африки, Азии, а также Европы и самой Америки.

Именно эти факторы -- усиление борьбы рабочего класса и крестьянства капиталистических стран и успехи стран социалистической системы заставили буржуазное государство «осознать» необходимость уступок трудящимся. Эти же причины объясняют, почему социальные реформы проводились не только там, где рабочее движение было наиболее мощным; в ряде государств буржуазия применила тактику уступок, чтобы предотвратить активизацию классовой борьбы.

Сами реформы имеют важную особенность. Указывая на возможность серьезных уступок со стороны капиталистов, В. И. Ленин отмечал, что они направлены на сферу материальной, а не духовной жизни трудящихся. Принуждаемые обострением классовой борьбы и проблемами производства и рынка к социальным реформам, буржуазные деятели понимают: чем выше духовное развитие человека, чем шире его представление о процессах развития общества, тем ближе он к восприятию идей социализма. Отсюда стремление идеологов «государства благосостояния» выпятить именно материальную сторону дела. Единицы из них, указывающие на важность духовной сферы, например Е. Мишан, говорят о ней лишь как об одном из критериев благосостояния, но не относят ее к числу государственных забот и ни словом не упоминают, что в «государстве благосостояния» многое делается и самим государством в том числе, чтобы затормозить духовный рост трудящихся, дать им суррогаты жизни, отвлечь от размышлений.

Поскольку подъем благосостояния трудящихся не является объективной целью капиталистического производства, сами социальные реформы в буржуазных странах, во - первых, эпизодичны, во - вторых, не охватывают всех трудящихся и, в - третьих, относительно непрочны.

Эпизодический характер этих реформ, их зависимость от «критических точек» в развитии капитализма подтверждается историей социального законодательства США. Обязанность государства заботиться о благе своих граждан была записана еще в Конституции 1787 г. Но первая волна социальных реформ возникла лишь в виде рузвельтовского «нового курса», чтобы преодолеть последствия кризиса 1929 - 1933 гг. В дальнейшем ряд законодательных мероприятий, направленных на повышение материального уровня отдельных категорий населения, осуществлялся либо в связи с кризисными явлениями в экономике страны, либо для «сплочения нации» перед лицом растущих внутриполитических и внешнеполитических трудностей. Аналогичную картину можно наблюдать во многих «государствах всеобщего благосостояния». Об эпизодичности этих реформ свидетельствует и свертывание социальных программ в 80 - е годы в США.

Степень охвата социальными реформами различных категорий трудящихся зависит от соотношения классовых сил. Хотя в современных условиях капиталистам, как правило, непросто отбить у трудящихся завоеванные им позиции, «государство благосостояния» не упускает возможности затормозить рост жизненного уровня тех слоев трудящихся, которые недостаточно сплочены или слабо связаны с передовыми отрядами рабочих.

При всем этом жизненный уровень трудящихся капиталистических стран, если он даже относительно высок, находится под постоянной угрозой падения. Неустойчивость социальных завоеваний трудящихся определяется неустойчивостью капиталистической экономики. Ни одно «государство благосостояния» не может, если бы и хотело, дать гарантии от кризисов перепроизводства, ни одно не в силах остановить роста цен, безработицу и т. д. Поэтому неуверенность в завтрашнем дне становится хроническим явлением, одним из главных факторов ухудшения положения трудящихся.

Далее, буржуазное государство не может сделать таких уступок трудящимся, которые угрожали бы господству капиталистов, даже просто затрудняли бы капиталистическое накопление. Это предопределяет ограниченный характер любых буржуазных реформ в сфере «экономики благосостояния».

Наконец, несмотря на увеличение размера социальных расходов в государственных бюджетах развитых капиталистических стран за последние десятилетия, экономическая природа этих расходов не меняется. Они могут быть частью либо стоимости рабочей силы, изъятой в виде различного рода налогов, либо прибавочной стоимости, которая произведена рабочим классом и должна принадлежать ему целиком.

Таким образом, экономическая борьба рабочего класса сама по себе не в состоянии остановить капиталистическое накопление, не в состоянии подорвать основы капитализма. «Рабочий класс не должен преувеличивать конечные результаты этой повседневной борьбы. Он не должен забывать, что в этой повседневной борьбе он борется лишь против следствий, а не против причин». , что он применяет лишь паллиативы, а не излечивает болезнь. Поэтому рабочие не должны ограничиваться исключительно этими неизбежными партизанскими схватками, которые непрестанно порождаются никогда не прекращающимся наступлением капитала или изменениями рынка».

Все сказанное позволяет сделать вывод о классовой сущности концепции «экономики благосостояния». Она прежде всего является идеологическим отражением интересов государственно - монополистического капитализма. Возрастающее вмешательство империалистического государства в отношения между трудом и капиталом - таков один из главных моментов действительного содержания «трансформации» капитализма в наше время.

Второй момент, характеризующий классовое значение концепции «всеобщего благосостояния» состоит в том, что она ведет к маскировке государственно - монополистических действий «заботой о трудящихся». Именно поэтому авторы концепции либо вовсе умалчивают о причинах современного социального законодательства, либо дают ему крайне идеалистическое объяснение.

Далее, многие авторы концепции благосостояния отходят от традиционного для буржуазных идеологов утверждения о надклассовом империалистическом государстве и активно проповедуют выгодность капиталистического государства для народных масс: чем богаче страна, тем большую долю от общественного «пирога» получат и бизнесмен, и рабочий; различия в богатстве не устраняются, но благосостояние каждого возрастает, следовательно, все должны стремиться к подъему экономики.

«Экономика благосостояния», таким образом, независимо от намерений разрабатывающих ее ученых, объективно направлена на примирение рабочего класса и всех трудящихся с монополистической буржуазией.

Нужно ли в таком случае рабочему классу бороться за социальные реформы? Разумеется, нужно, поскольку победы в этой борьбе не только в определенной мере улучшают материальные условия жизни трудящихся, но и сплачивают рабочих, повышают их организованность, вселяют веру в свои силы.

Но рабочий класс не должен ограничиваться экономической борьбой, являющейся лишь первой ступенью великой школы рабочего движения, а использовать методы политической борьбы.

До А. Пигу теория благосостояния уже прошла несколько этапов в своем развитии.

Классическая школа рассматривала благосостояние как синоним богатства, понимаемого как продукты материального производства, а источником благосостояния считала накопление национального капитала и разделение труда, показателем уровня благосостояния – рост количества благ на душу населения или чистый доход нации. Таким образом, они исследовали общественное благосостояние, рассматривая проблемы на макроэкономическом уровне. Маржиналисты (австрийская и Лозаннская школы) в центр внимания поставили индивидуальное благосостояние, которое определяли предпочтениями индивида и наличием условий для осуществления рационального выбора. Парето сформулировал принцип, согласно которому максимум благосостояния достигается при оптимальном размещении ресурсов, когда любое их перераспределение не увеличивает полезности в обществе. Согласно этому подходу повышение благосостояния возможно только в условиях свободной конкуренции.

Согласно взглядам Парето, совершенная конкуренция обеспечит максимизацию функции полезности в масштабах всего общества. Однако в начале двадцатого века возникли определенные сомнения в истинности данного положения. В этой связи следует упомянуть о взглядах английского экономиста Г. Сиджвика (1838-1900), который впервые стал рассматривать такие понятия как богатство и благосостояние как с позиции общества, так и с позиции отдельного индивида, сделав акцент на том, что одни и те же понятия имеют разное значение в зависимости от того, глядим ли мы на них с общественной или индивидуальной точки зрения. Поэтому у Сиджвика накопленный запас материальных ресурсов (что являлось синонимом богатства у классиков) и богатство общество, его реальный доход представляют собой отнюдь не одну и ту же величину.

Как известно, в рамках классической школы политической экономии аксиомой являлось положение А.Смита, что каждый человек, преследуя собственную выгоду, одновременно служит интересам общества (в этом суть принципа «невидимой руки»). Сиджвик же приводит простые, ставшие ныне хрестоматийными, примеры несовпадения частной и общественной выгоды и делает вывод, что для эффективного решения многих типов производственных проблем требуется вмешательство государства в той или иной форме. По мнению Сиджвика, недостатки системы «естественной свободы» в еще более выпуклой форме проявляются в системе распределения, чрезмерном неравенстве доходов. Предвосхищая экономистов двадцатого века, он пишет, что более равномерное распределение созданного богатства повышает общий уровень благосостояния.

А. Пигу - английский экономист, представитель кембриджской школы (1877-1959).

А. Пигу посчитал подход своих предшественников недостаточным вследствие имеющих место «провалов рынка», или нерыночных связей, а также вследствие существования монополии и монополистической конкуренции, которые неизбежно вызывают разрыв между общественным и частным интересами. Развитию неоклассической теории благосостояния и посвящена главная работа Пигу «Экономическая теория благосостояния».

Целью своего исследования Пигу поставил разработку практического инструментария для обеспечения благосостояния на основе посылок неоклассической теории: теории убывающей предельной полезности, субъективно-психологического подхода в оценке благ и принципа утилитаризма. Можно с полным правом сказать, что Пигу завершил создание неоклассической теории благосостояния.

По А. Пигу, благосостояние «означает то, насколько хорошо чувствует себя человек или какова степень его удовлетворенности». Пигу различал общее и экономическое благосостояние. Экономическая наука изучает именно экономическое благосостояние, которое включает только те элементы, которые могут быть измерены с помощью денежного эталона. Общее благосостояние, в отличие от экономического, напрямую связанного с уровнем дохода, включает широкий круг элементов, не имеющих денежной оценки. Например, в общее благосостояние включается, кроме экономического, характер работы, состояние окружающей среды, взаимоотношения между людьми, положение в обществе, жилищные условия, общественный порядок и т. д. По Пигу, между экономическим и общим благосостоянием существует тесная связь, по крайней мере, в развитых странах.

А. Пигу отождествляет экономическое благосостояние с «национальным дивидендом». Национальный дивиденд (или в современной терминологии – национальный доход), по Пигу, это «все то, что люди покупают на свои денежные доходы, а также услуги, предоставляемые человеку жилищем, которым он владеет и в котором проживает». Множество материальных благ и услуг, покупаемых за деньги. И этот показатель Пигу считает не только мерой эффективности производства, но и мерой общественного благосостояния .

При исчислении национального дивиденда, как доказывал Пигу, необходимо учитывать несколько моментов. Во-первых, в национальный дивиденд не входят услуги, оказываемые самому себе и в домашнем хозяйстве (например, женитьба человека на своей экономке уменьшает размер национального дивиденда), во-вторых, в национальном дивиденде учитываются только товары и услуги, входящие в состав конечного потребления (чтобы исключить двойной счет).

Сравнивать размеры национального дивиденда за различные периоды можно только исключая влияние роста цен. Для этого Пигу ввел понятие реального национального дивиденда. На общий уровень благосостояния оказывает влияние не только величина национального дивиденда, но и принципы его распре­деления. Основываясь на законе убывающей предельной полезности, Пигу выдвинул тезис о том, что передача части дохода от богатых к бед­ным увеличивает сумму общего благосостояния. Логика Пигу следующая: поскольку доход подвержен действию убывающей предельной полезности, то трансферт дохода от богатых к бедным увеличит совокупное благосостояние, так как сумма удовлетворения последних возрастает больше, чем уменьшится сумма удовлетворения первых.

На базе этих предположений А. Пигу разработал свою теорию налогообло­жения и дотаций, где основным принципом налогообложения является принцип наименьшей совокупной жертвы, т. е. равенство предельных жертв для всех членов общества, что соответствует системе прогрессив­ного налогообложения.

В контексте проблем распределения рассматривает А. Пигу и вопрос о соотношении экономических интересов общества и индивида. Ключевым понятием концепции Пигу является диверген­ция (разрыв) между частными выгодами и издержками, выступающи­ми как результат экономических решений отдельных лиц, с одной сто­роны, и общественной выгодой и затратами, выпадающими на долю каждого, – с другой.

Как мы уже выяснили, у А. Пигу размер валового национального про­дукта неточно отражает уровень общего благосостояния, поскольку и состояние окружающей среды, и характер работы, и формы досуга, и др. – реальные факторы благосостояния, и поэтому воз­можно изменение уровня общего благосостояния при неизменном уровне экономического благосостояния. Особенно подробно в связи с этим Пигу анализирует ситуации, когда деятельность предприятия и потребителя имеет так называемые внешние эффекты , которые денеж­ной меры не имеют, но тем не менее, реально влияют на благосостояние (хрестоматийный пример отрицательных внешних эффектов: загрязнение окружающей среды в результате промыш­ленной деятельности предприятий). Пигу отмечает, что в зависимости от знака внешних эффектов общественные затраты и результаты могут быть либо больше, либо меньше частных.

Ключевым понятием концепции Пигу как раз и является дивиргенция (разрыв) между частными выгодами и издержками, выступающими как результат экономических решений отдельных лиц, с одной стороны, и общественной выгодой и затратами, выпадающими на долю каждого, - с другой. Объектом самого пристального внимания Пигу явились ситуации, когда общественные издержки производства товара были больше частных издержек его производителя. В результате чего частное предложение, подверженное прибыльным мотивам, оказывалось больше оптимального с точки зрения всего общества, распределения ресурсов по различным отраслям производства.

Для пояснения этого приедем пример из курса экономической теории.

Под внешним эффектом подразумевается воздей­ствие сделки на третьи лица (третьи лица - экономические субъекты, не участвующие в данной обменной сделке), оно не учтено в договоре и проявляется в виде издержек или выгод, не отраженных в рыночной цене. Экстерналии, или внешние эффекты, делятся на положительные (приносят дополнительные выгоды третьим лицам, например, образование) и отри­цательные (приносят третьей стороне дополнительные издержки, вред, например, курение). Производство, наносящее ущерб окружающей среде и дру­гим производителям, порождает отрицательные экстерналии. Услуги в области здравоохранения, образования, орошение, озеленение и др. по­рождают положительные внешние эффекты. Например, если вы на сво­ем балконе выращиваете красивые цветы, то порождаете для всех, кто любуется ими совершенно бесплатно, положительный внешний эффект.

Для устранения отрица­тельных эффектов государство введет сдерживающий налог в размере предельных внешних издержек (или заставит производителя покупать лицензию либо установить очистительное оборудование). Ввод налога приведет к сдвигу кривой S в положение S 1 . И по цене Ре (в результате роста издержек) желающих производить данный товар станет меньше Q’, а количество желающих купить данный товар останется прежним Q e .

P 1 Е 1 налог S

0 Q’ Q 1 Q e Q

В итоге на рынке возникнет дефицит товаров, что приведет к росту цен до P 1 и равновесие сместится в точку Е 1 , объем выпускаемой продукции сократится до уровня Q 1 . Площадь треугольника АЕЕ 1 – это потери эффективности в результате ввода налога. Таким образом, при наличии отрицательного внешнего эффекта экономическое благо продается и покупается в большем по сравнению с эффективным (Q’) объеме. Следовательно, имеет место перепроизводство товаров и услуг с отрицательными внешними эффектами.

По мнению Пигу, для каждого произведенного товара необходимо соблюдать условие, чтобы предельная общественная выгода, отражающая сумму, которую все люди желали бы заплатить за все выгоды от использования дополнительной единицы товара, была равна предельным общественным издержкам, то есть сумме, которую люди согласились бы платить за альтернативное использование ресурсов.

В случаях, когда предельная общественная выгода превышает предельную частную выгоду, правительство должно субсидировать производство данного товара. Когда же предельные общественные издержки превышают предельные частные издержки, правительство должно обложить налогом экономическую деятельность, связанную с дополнительными общественными издержками (например, выброс дыма в результате промышленной деятельности), чтобы частные издержки и цена товара отражали бы потом эти издержки.

Таким образом, максимизация общественного благосостояния, по Пигу, предполагает не только систему прогрессивного налогообложения до­ходов, но и измерение так называемых внешних эффектов и организа­цию перераспределения денежных средств через механизм государст­венного бюджета.

Интересен в теории благосостояния Пигу и вывод, который он делает из признания теории процента (разработанной представителем австрийской школы Бем-Баверком, который рассматривает процент как вознаграждение за ожидание в условиях предпочтительности текущих благ будущим). Признавая, что наш дар предвидения несовершенен и мы будущие блага оцениваем по убывающей шкале (за исключением периодов революционного энтузиазма) Пигу делает вывод о трудностях осуществления крупномасштабных инвестиционных проектов с длительным сроком окупаемости (в том числе инвестиций в образование) и расточительности в использовании природных ресурсов. Это доказывает, что система «свободного рынка» порождает конфликты не только между частными и общественными интересами, но также и конфликты внутри общественного интереса: между выгодой текущего момента и интересами будущих поколений. Отсюда вытекает вполне логичный вывод, что государство должно не только обеспечивать максимизацию общественного благосостояния через механизм перераспределения доходов и учета «внешних эффектов», но и обеспечивать развитие фундаментальной науки, образования, осуществлять природоохранные проекты, защищая «интересы будущего». Но наиболее сильные аргументы в пользу усиления экономической роли государства были выдвинуты Дж. Кейнсом.